Роса покоится на листьях,
И облака на сером небе несут бесцветность постных взглядов.
Свет пробивается сквозь тени,
Ветвями мягко покрывая поблекших рукописей прорехи.
Ветер врывается, как рвота, тасуя пустоту души.
За контурами карточки зеро скрежещет плюшевый туман.
И очертанья едких повторений сочатся из разбитых чувств.
Обглоданное сердце сплёвывает силуэты данного, что больше нет.
Там нет основы, нет объекта, нет творений, нет чувств, и только утончённые потоки дыма.
Стлевающие угольки униженного счастья, покоев радости и света стыдливо приглушены.
Подсвеченные бесстыже угрюмой лампой, дымные тени сплетаются в клок.
Нити прошлых прикосновений, испепеление сердца и выжиг души.
Туман – это смог от разрушенных вен, от задушенных слов, от ушедших стремлений.
Потоки видений – последнее, что ещё можно узнать в этой тьме,
Растворяются сонно, как бессмысленный свет.
Как пуста эта лампа без объекта света!
Как статуя в атмосфере из песка пустыни,
Преодолевшая тысячи километров до достижения северных границ.
Красным кровавым дождем на землю сыплется человеческое негодование и кровь убитых фигур.
Там последние горсти песка медленно остывают.
Врастают в грунт.
Пух – дуновение ветра и пустота.
01.04.24
Berlin