и вдруг протиснулась в мозг мысль
и заставила по живому жить лёжа тысячный день,
срываю с оттепели в лоскуты изодранный ливень
у стола стою, качаюсь,
и была первая брачная ночь распечатанной интуиции,
и вокруг тепло, а тело царапают
крупные капли интонации…
ямочка на подбородке Луны напоминает фтор,
а на вёслах сушу сна не переплыть
страшно становится видеть сновидения,
черпать из себя стихию слов
не видя семи углов спин стороны объятий,
а за окном
облака выросли и опека неба не нужна неприкрыто,
кисть упала ворсом на картину моего взгляда…
белая кровь тает, а красная сворачивает
выходным пособием глаза незрячим,
сёстрам Луны дали по брату в утешение
до обморока,
до самой диафрагмы
шевелить в груди инфаркт,
и не до смеха нынче,
как в горах,
где воздух разряжен и непонятен морщинами
падающего рёва эха,
мысль протиснулась,
осметить-бы надо наш договор,
раз шлёпает по небу удаляющаяся Луна…
побуду рядом со своим отражением,
и пусть трава не прорастёт в лунном грунте
волной дикой погоды голода,
ливень сунул в рот отверстие изумления прохожих,
надул щёки отборным матом,
с потной ладошкой город насовсем отвернулся,
жалуется, как тяжело притворятся абстракцией,
как хочется перекрыть кислородом дыхание…
а мне вдруг протиснулась сегодня мысль,
пинаю дыру в недавно отремонтированном замке
ключом настроения,
и так захотелось выпить с плохой погодой,
опереться на уход в себя при ливне, Луне,
пусть рядом хрипит воздух порознь со мной,
как бессмысленное дыхание звука.