Другу
Слава Богу, весна. На подходе цветущий апрель.
Поднебесье луну, как дитя, потихоньку качает.
Там, за россыпью звёздной теряясь, плывет колыбель.
Мой случившийся друг, отчего ты сегодня печален?
Гомерический хохот – не смех, он – подавленный плач.
Кто улыбки дугу на лице обезумевшем чертит?
Но я вижу, как ты себе сам и судья, и палач,
И как душу твою раздирают треклятые черти.
Говори мне о мгле, выбивающей твердь из-под ног,
Что, как загнанный волк, ты страшишься её и бледнеешь.
Говори… говори! Я однажды и сам изнемог.
Я ведь знаю, свершившийся друг, от чего ты болеешь…
Но когда ты один, и когда не гудит голова,
И вокруг никого, только ангел у сердца ночует,
Ты взываешь к весне, точно жаждешь её торжества!
Оттого, что она безупречно и нежно врачует.
Всё больное – мираж, ниспадающий чёрным плащом.
Отрекись от него. Не надень. И останься в исподнем.
Ты мудрее и крепче, ты можешь мечтать о большом.
Так зачем же, скажи, добровольно сгорать в преисподней?
Что ж, сады зацветут. По законам природы они
Отряхнутся и сбросят с себя надоевшую сухость.
Посмотри, как вокруг полыхают ночные огни!
Вот и ты очень скоро утратишь свою близорукость.
Мой несломленный друг, нам пора. Мы уходим в апрель.
Нас уводит вперёд вереница стремительных чаек.
Там, за россыпью звёздной теряясь, плывёт колыбель:
Поднебесье луну, как дитя, потихоньку качает.