Коты явились ночью с улицы сухими -
Давненько, значит, дождь закончился,
И был не больно долгим, да и хилым -
Поморосил часочка два и успокоился.
А дальше продолжение чудес:
Восход, практически, безоблачный,
Вверху ещё заметен вест,
Зато внизу - нисколечко,
Потом исчезли хмари напрочь,
А солнце разошлось со страшной силой,
В десятом глянул, это ж надо -
До тридцати непринуждённо натопило!
А на рассвете был морозец - у нуля,
Без парникового эффекта
Остыла мартовская всё-таки земля,
И вот теперь невиданный привет нам!
Лазурь очищенная глубока,
Едва вздыхает дуновейчик,
А поступь звёздная стремительно-жарка,
На майскую похожая, наверно.
Неужто снова тучки наплывут -
Вверху какое-никакое есть движенье?
Не стоит прерывать загарный труд
И, в целом, метеорасположенье.
Царит порою абсолютный штиль,
Порою веянья легчайшие заметны,
Пора по радиации пройтись,
Поздороветь, откушав от несметности,
Полюбоваться ясной тишиной,
На улице погреться в марте с голым торсом -
Случалось ли подобное в Москве хотя б давно?
Уж на моём веку ни разу - точно.
А впрочем, вру, тому четыре года
Как раз такой же в марте выпал день -
Двадцать седьмого жаркая погода
Нагрянула, изрядно порадев.
С полудня небо чуть замылило,
А блеск почти не потускнел,
Ещё теплей стихия штильная,
Хиреет, тает грязный снег.
Семнадцать градусов в тенёчке,
На солнце - страшно и сказать!
Воскресный оросил денёчек -
Взопрел в рубашечке гулять.
С полудня зюйд слегка взбодрился,
Затем, в пятнадцатом часу
И хмарный фильтр весьма сгустился -
Но дня не изменилась суть.
Под вечер, о-па, хмареобложенье,
На что ж, хорош, достаточно блаженства.