Ярое море швырнуло пенные ризы на скалы…
Будто бы рев разъяренного, дикого вепря,
Слышу я хохот колючего темного ветра.
Спутников жадность будь проклята,
Вечно им мало.
Из Беотийской Авлиды, следуя жертве кровавой,
Берег родной и любимых навек покидая,
Шли мы в тумане словно гусиная стая,
Ради чужого оставить свое
Мнили мы славой.
Что ж, минули злых десять лет, десять дней были надеждой –
Близко Итаки огни. Дом. Лишь стадий до взморья.
Флейты пастушьей звук эхо доносит с предгорья…
А впрочем, все в прошлом и вряд ли
Жизнь будет прежней.
А смерть? Как и война – в нас, её мы несем обратно,
Из разоренной земли, в землю свою на горе,
Бычий смоленый мех выжат и выброшен в море
Лающий смех ветров, выльется
Жертвой стократной.
Ржа поглотила доспехи, хитростью сточена доблесть.
Вод серебро чернеет, берег вдали опасен.
Прежний потерян путь, новый ещё не ясен.
Спутников жадность будь проклята…
Я вижу отблеск…
Огня.
Кормчий, правь к лотофагам.