Эта мартовская эклектика –
от гольства и до щегольства.
Вот младенцами из конвертиков
плотных почек глядит листва,
размякает сугроб сухариком,
оседает – сойдёт на нет –
вон глазеет толпа мускариков,
вот нарциссы включают цвет.
Смерти нет, а и есть – не верится.
Всё шевелится, всё звучит.
Подростковую хрупкость деревца
гладят ласковые лучи,
виноград тянет соки лозами,
дышит первым теплом земля.
И от крокусов нежно-розовых
до слезы не отводишь взгляд.