Раскинула ночь по округе силки,
Уставшим в дневной круговерти,
И я провалился, но сны – не легки,
Игрою в пятнашки со смертью.
Жена обнимает.
- Ты что, как чужой!
И стыдно ответить, что верил
В могилу и крест, если вижу живой,
Уйти - не пущу! Встал у двери.
Она же щебечет о школьных делах,
Из сумок еду доставая.
Да как мог поверить в кончину! Дурак!
Как страшно и стыдно! Не знаю.
Слегка отойдя, пью заваренный чай.
Вкуснейший – она мастерица!
Про маму и папу спросив, невзначай,
Сквозь землю готов провалиться!
- Они мне звонили, что скоро придут,
Решили пройтись с электрички.
Взглянула с улыбкою.
- Смотришь, как плут! Проверь-ка пирог, ткни-ка спичкой!
Ну, кто мне наврал про родителей смерть!
И как мог на это купиться!
Давно схоронив, как в глаза посмотреть!
Так стыдно признать, повиниться!
И вскоре, как прежде, семья собралась,
Деньки потекли чередою.
Привык быть счастливым, и жизнь утряслась,
Кто глупость придумал с бедою!
Звонок. Сел в постели, ещё в полусне.
- Тань, кто-то звонит, ты ответишь?
- Мам! Пап! Ну, ответьте, ведь точно, не мне!
В ответ – тишина на рассвете.
И слёзы, как прежде, весь дом обойдя,
Их – нет! Невозможная пытка:
Ведь видел, с какою любовью глядят!
Аж жизнь – не ценнее, чем нитка!
Порвать бы! Желанья другие – мелки,
Все сны - лишь про жизнь после смерти.
Раскинула ночь сновидений силки,
Уставшему от круговерти.