Их память на земле невоскресима
От них и суд, и милость отошли
Они не стоят слов: взгляни — и мимо!
Данте, “Божественная Комедия”
… «То горестный удел
Тех жалких душ, что прожили, не зная
Ни славы, ни позора смертных дел.
Ответ Вергилия Данте о преддверии Аде в “Божественной Комедии”
Тем, кто не сделал ничего,
Кто прожил жизнь свою, как лишний,
У Данте место для него
Зовётся “Поле Никудышных”.
Кто не грешил, не убивал,
Не написал письма с доносом,
Не накормил, не защищал
И не вставал с “За что?” вопросом.
Чья “хата с краю”, всем проблемам,
Рубашка чья прилипла к телу,
Кто не касался к важным темам
Ведь “не его” любое дело.
Пусть в “Красный угол” шли поклоны,
В глаза вождей смотрел с пристрастием,
Им в “Никудышном Поле” стоны
Дал Данте с божеским участием.
Их участь ангелы разделят,
Кто не пришёл на помощь Богу,
А поддержали Люцифера…
Им всем на Поле лишь дорога.
В преддверие Ада это Поле.
Там души мечутся по кругу,
И нет минуты им покоя -
Покой при жизни был их другом.
Их жалят слепни беспрестанно,
Их память на земле исчезла.
Их жизнь была без цели. Странно.
Ни смеха, ни слёзы, ни пепла.
Кто не грешил, кто не святой,
(А это - большинство из нас)
Найдут на Поле непокой,
Когда прийдёт тот самый час.
ХАТА С КРАЮ
Кость, брошенная собаке, не есть милосердие;
милосердие – это кость, поделённая с собакой, когда ты голоден не меньше её.
- Джек Лондон
Истории маятник тяжёл
И часто режет по живому
Тех, кто покой себе нашёл,
Привык к эпохе, словно к дому.
Желая просто “тихо жить”,
Но видно этому не быть.
Нельзя нейтральным быть иль с краю,
Так было с самых давних лет -
Их били первыми, все знают
Не переждать, убравши свет.
И был не прав, кто дал совет:
«Молчание - золото». Нет, нет!
Всегда силён, кто только «За!»
И вместе с строем вдоль трибуны.
Кто смотрит предано в глаза,
Кто ест с руки вождя, структуры.
Кто знает, чья рубашка ближе
И чей поклон намного ниже.
Тот, кто не с ними - враг матёрый,
Вредитель он или кулак,
Чтоб Соловки им стали домом,
И вместо солнца - кельи мрак.
И чем упорней отрицание,
Яснее им врага старание.
Кулак мощнее, чем ладонь
И стая выхватит из стада
Тех, кто кричат: «Я свой! Не тронь...»,
А им такую жертву надо.
При всех порвать её в куски -
Энтузиазм - он враг тоски.
Другим их били в назидание,
Они - урок, они - пример,
Чтобы только нужное сознание
В душе росло, как пионер.
Чтобы готовым быть всегда
И только «за», и только «да».
У тех, кто «с краю» без улики -
Они без партий, лиг и групп.
И при погромах стоны, крики
С других «краёв» не призовут.
Ведь каждый ждёт, что пронесёт,
Но рубят дверь уже, и вот...
СВОЙ ПОКОЙ
Считаем мы, живя в довольстве,
Не беспокоя никого,
Что жизнь оставит нас в покое,
Ведь нам не надо ничего.
Мы никого не обижали,
Не зарились на их добро,
Обидных слов мы не роняли,
Глядели лишь через окно.
Мы не мешали хулиганам
Громить соседний магазин,
За защиту не вставали рьяно
Когда избит был гражданин.
Не возражали сотне пьяной
Погром чинить средь бела дня,
И лицемерам на собраниях
Кивали дружно - только "за".
Нам свой покой всегда дороже,
Его и уберечь хотим...
Но что мы слышим, боже, боже
Ломают дверь у нас... Прости...
ЧУЖИЕ ЧУВСТВА
Что знаем мы о чувствах тех
Кто нам близки или далеки?
О ком суждения мы наспех
Сформировали, зная крохи.
Себя мы судим изнутри
Себя уж мы наверно знаем.
Что мы хотели и могли
Важнее, что мы получаем.
Всегда, во всем, кругом правы
Мы знаем точно. Нет сомнений.
Мы тысячу причин найдем
Чтоб не считаться с чужим мнением.
Других судить другая мерка
Нам только виден результат
А с их души порывом сверка?
Где этот строгий адвокат?
Так каждый прав в своих суждениях
Перед собою каждый чист.
Не потому ли извинения
Нам так нелегки. Но простить?
Еще труднее, это правда
В душе все склоки вороша,
Себе мы отправляем завтра
Что будет хуже, чем вчера.
Как голос свой звучит чужим
Он в записи не твой, картавый
Себя ты слышишь изнутри
А все снаружи. Кто же правый?
Ты не суди, судим не будешь,
Великий Библии завет.
Но судим мы.
Ведь мы лишь люди.
И судим плохо. Таков свет
ЧУЖАЯ БОЛЬ
Не распознав чужую чью-то боль,
Чужое горе - мы проходим мимо.
Презрев других, мы заняты собой,
Забыв одно: всё в Мире обратимо...
- О. Мандельштам
Чужая боль не так болит,
Своя рубашка ближе к телу.
Что нам за дело, что других
Сожгли, их тело стало пеплом.
Что нам за дело, что давно
Кого-то где-то там распяли,
Неужто нам не всё равно,
Лишь это было бы не с нами.
Что где-то голод и война,
Не не у нашего порога...
Не знаем может быть судьба
И нам готовит ту дорогу.
Когда коснется это нас,
Как нам хотелось бы услышать
В защиту чей то громкий глас,
Кому не всё равно пиитов.
ОТКРЫТАЯ ЛАДОНЬ
Когда открытая ладонь
Протянута за подаянием,
Вам не мешает в сердце боль
Её оставить без внимания?
Не просто руку протянуть
Достоинство схватив за горло,
В глаза боятся вам взглянуть
И ваш отказ сглотнут покорно.
Лишь тот кто сам проголодал,
Мок под дождём и мёрз без крова,
Тот не колеблясь отдавал
Всё что в кармане для другого.
У них не бедность - нищета...
План не на завтра - до обеда...
И может грош кто-то подаст
И вам в ладонь. Случалось это.
БЕЗРАЗЛИЧИЕ
Нас убивает безразличие,
Нам неприятно невнимание,
В нас уязвимость чисто личная
И душу жжёт непонимание.
Мы не годны под усреднение,
Мы не как все, мы все особые.
Имеем личное мы мнение
И эти мнения все новые.
Но с обострением своей личности
Другим то чувство не прощаем,
Есть невнимание в наличности
И мнения их не принимаем.
Мы не вникаем в их страдания,
Не видим глубину мышления.
Во всем мы ищем оправдания
И лишь своё лелеем мнение.
Их убивает безразличие
И наше с вами невнимание,
И это чувство тоже личное
Взаимно недопонимание..