Дивеево. 14 января 2020 г. Канун зимнего праздника прп. Серафима Саровского. Таня гладит платочки в притворе в Троицком Соборе. Какое удивительное послушание, лишь один раз довелось выполнять его.
Рядом постоянно что-то происходит, меняется.
Пришла «веселая» монахиня. Что-то в ней очень необычное, такое чрезмерное, угловатое, задорное. Она носит с собой бутылку «с шиповником» и всем предлагает: «Попей, попей – будешь жить до 100 лет и не болеть; вот я все время пью». Вот, чудеса – прислушивается Таня. А ведь именно в этом году, совсем недавно, по совету подруги-последовательницы ЗОЖ, она стала почти регулярно заваривать шиповник. И вот и монахиня об этом… да, не зря говорят, что Дивеево постоянно подсказывает каждому что-то важное именно для него…
Но вдруг разговор поменял течение.
Ты на ночную службу пойдешь? – спрашивает пожилая женщина, отвечающая за «платочки».
Веселая монахиня громко, звонко и заливисто рассмеялась. За что ты?! Я ж тогда святой заделаюсь… а в монастыре святые не нужны! В монастыре нужны трудники!
Речь шла о ночной праздничной службе. Это удивительное богослужение бывает только здесь, в Дивеево, в летний и зимний праздник Преподобного. Тане казалось, что для этого события больше всего подходит слово «тайна» и «таинство». Служба начиналась в 12 ночи с Параклиса (канон Божией Матери), переходящего в Божественную литургию, с повторением славословия, тропарей, молитв Божией Матери и прп. Серафиму. Летом и зимой содержание этих особых праздничных служб, которые бывают лишь два раза в году, близкое (возможно, почти одинаковое?). Но летом из-за невероятного количества людей, жары и тесноты Тане не удавалось насладиться этим чУдным богослужением, почувствовать тихую радость и тайное ликование, когда душа трепещет от радости и замирает в умилении. В одну из ранних паломнических поездок в Дивеево, в «новоначальном» периоде (интересно, а в каком периоде Таня сейчас? Скорее, даже в пред-новоначальном), Тане удалось всю эту службу простоять в пределе, где мощи прп. Серафима. Она стояла прямо у калиточки к мощам и много раз с благоговением подходила…. Люди подходили к мощам и выходили из этого предела, периодически к мощам выстраивалась очередь, но охранник и слова не сказал Тане и не попросил ее выйти. А Тане было так хорошо – казалось, что это не земная служба, а небесная, ангельская.
Навсегда запомнилось это чувство. И каждый год тосковала душа, стремилась на зимний праздник, вновь и вновь так хотелось поехать и прикоснуться к тайне и почувствовать эту радость.
Как же это важно – подумала Таня. Монахиня сейчас сказала прямо самую суть проблемы. Как же она, Таня, стремиться к сильным чувствам разного порядка, в том числе и к необычным «духовным переживаниям», - всего этого требует ее страстная натура. И как же она сама же и страдает от этого поиска. Вновь и вновь получает она «пинки судьбы» за свои страстные порывы, и с большим трудом пытается понять это и принять. А ведь Богу не нужны наши сладострастные ощущения. Ему нужен труд. «В монастыре нужны трудники, а не «святые»».
Потрясенная свои открытием Таня в задумчивости на мгновение поставила утюг, завершив разглаживание синего платка. И словно использовав ее короткое замешательство, чудесный мир сменил декорации – в притвор вошла высокая строгая монахиня и сказала, что ей срочно нужен утюг и Таня может быть свободной.
Через несколько минут Таня уже была на улице… шел снег, темнело.
На сердце было там мирно и тепло.
Стоит ли говорить, что Таня конечно же пошла на ночную службу… ведь она и приехала для этого….
Продолжение
http://stihi.ru/2020/01/25/5794