Дряблая такая весна, не настойчивая. И солнце всё больше мимо норовит, и мороз ночь проспал, к утру только опомнился. Да и то – по лужам прошёл с тонкой корочкой, а до грязи не дотянулся. Угол у дома вроде подсох, бычки от асфальта отлипли возле урны, а дворник поскрёб-поскрёб зимней пластиковой лопатой, но не осилил. Так, размазал только и дрянной табак, и сигаретную бумагу вокруг. Лучше бы не трогал, лежали бы себе поштучно да ждали дождя… Да тут и на работу ещё в выходной зовут, провались она пропадом!
Палыч, поджидая жену с очередными покупками из магазина, спрятался за угол от ветра, чтобы прикурить. Встал возле урны, снял с плеча тяжёлые сумки с продуктами и поставил их на подставку для велосипедов, трубку набил и черкнул зажигалкой. Пополз дымок, закрутился, сбегая в испуге от хозяина. Будто почуяв, что пахнуло чем-то дорогим и незнакомым, пожилая немытая женщина в мятом стёганном пальто, вязаной шапке и дутых сапогах неопределённого грязного цвета, свернула с тротуара и направилась прямо по непросохшему газону к Палычу, сузив глаза.
- Ты что тут стоишь? Думаешь, я не знаю, что ты сутенёр? – громко спросила бомжиха, остановившись в метре перед ним и спрятав руки за спину.
- Думаю, не знаете, - ответил Палыч, затягиваясь с аппетитом, выпуская струйкой дым и с любопытством заглядывая в щёлки её глаз под мохеровой шапкой.
- А я вот сейчас полицию вызову, и узнаешь! – чётко ответила та надтреснутым голоском.
- Пожалуйста, вызывайте… Вам телефон нужен? Или у вас есть?
- Не твоё дело! Увидишь сейчас!
Она подошла к кабине разгружающейся у магазина фуры и постучала в дверцу водителя. Бородатый здоровяк выглянул оттуда, опустив стекло.
- Полицию вызывай! Тут этот опять стоит! Девками торгует!
- Что-что? – не расслышал бородач и свесился к ней пониже.
- Сто двенадцать вызывай! Сутенёр тут! Пусть арестовывают! Я его знаю!
Шофёр взглянул в сторону Палыча, молча покрутил тётке пальцем у виска, принял прежнее положение и поднял на всякий случай стекло двери.
Как ни странно, смелую даму это удовлетворило. Она обернулась к Палычу и всем своим видом показала: «Ну, что, мол? Видел, как я тебя сделала? Будешь знать впредь, с кем связываться!» И, обогнув фуру, направилась по своим делам.
И всё, казалось бы!
Но Палыч отчего-то занервничал, посмотрел на себя в витрину супермаркета и, не найдя в своём отражении ничего общего с сутенёром, занервничал ещё больше.
«Это что же получается? – думал он, часто попыхивая трубкой. – Какая-то бомжиха может обзывать тебя, кем захочет, а ты должен молчать? Да?.. То есть если любой нормальный подойдёт к тебе на улице и оскорбит, так ты его за это к суду притянешь. А если это будет старая грязная полоумная баба, так ей – как с гуся вода! Нет уж! – решил Палыч. – Вот докурю и догоню, шалаву!»
Пока он докуривал, заметил, что редкие прохожие бросают на него внимательные взгляды. И не только на трубку! К этому он привык. Люди осматривают его лицо, одежду, даже продуктовые пакеты. Но тут же отворачиваются и проходят мимо.
Наконец, какой-то парень в красном худи и светлых плисовых штанах, лет двадцати, не больше, решился-таки к нему подойти. Попросил зажигалку. Палыч дал ему прикурить. Парень постоял рядом, молча, но увидев двух девушек в коротких кожаных юбках, притормозивших у дверей магазина, сунул Палычу что-то в карман, бросил бычок мимо урны и устремился к ним, будто только того и ждал.
Растерявшийся Палыч не сразу отреагировал на случившееся, но, когда достал из кармана две тысячных купюры, с трудом сообразил, что что-то тут не так.
Далеко отходить от своих сумок с продуктами он не стал, решил позвонить жене.
- Любимая, долго ещё?.. Что?.. Яблоки выбираешь?.. И картошку ещё?.. А можно побыстрее?.. Быстро только кролики?.. Ну, понял, понял… Конечно, ещё постою… Не самой же тебе это домой нести…
Он едва успел договорить, как к нему направился вышедший из только что припаркованной машины мужчина в светлом плаще.
Подошёл, встал рядом с Палычем и потянулся всем телом, привстав на носки и поведя широкими плечами.
- Погодка сегодня, да!? Весна, однако!
- Да, ничего… - ответил ему Палыч с сомнением.
К машине подбежала явно куда-то опаздывающая девушка в джинсах и ярко-жёлтом пальто поверх глубоко декольтированной блузки. Поискав кого-то взглядом, она остановила его сначала на Палыче, потом на стоящем рядом мужчине и сделала ему незаметный жест рукой. Мужчина отреагировал неожиданно: широко улыбнулся и обнял Палыча откровенно по-дружески, при этом не забыв сунуть ему что-то в карман. А когда Палыч попробовал карман освободить, он попридержал его за рукав и похлопал свободной рукой по плечу.
- Ну-ну, старик. Всё хорошо! Весна ведь, весна!
Палыч насупился и замер.
Мужчина одним прыжком миновал газон, а со второго скачка уже открывал дверь автомобиля, приглашая девушку присесть внутрь. Та была не против. Они сели и уехали, даже не помахав Палычу рукой. Он только успел подумать, что произойди такое летом, он бы попал в огромный столб пыли из-под их колёс.
На этот раз в его кармане оказалась пятитысячная купюра.
«Вот что тут происходит! – догадался он, криво улыбнувшись. – Бомжиха-то наблюдательная, зараза, оказалась… А я её чуть было не обидел…»
Раскуривая погасший табак, Палыч и не заметил, как к нему подошёл водитель фуры, который недавно крутил бомжихе пальцем у виска. Здоровяк, помявшись с ноги на ногу в сланцах, обутых на толстые шерстяные носки, тихо спросил:
- А мне не поможешь?..
- В чём? – нахмурился Палыч. – Прикурить?
- Да нет… - пробасил бородач застенчиво. – Я не курю. У меня тут рейс в Краснодар вечером. Я даже домой не успею заехать.
- Не понял…
- Ну… «плечевую»… попутчицу мне не найдёшь? На недельку… Я поглядел, девки у тебя одна другой лучше… А на дороге искать… Сам понимаешь…
Палыч посмотрел на водилу с жалостью.
- И сколько дашь за неделю? – спросил у него просто так, ради любопытства.
- Полста дам. Плюс харч мой, как обычно. Ну и с возвратом… обещаю...
- Ну, смотри… Сам сказал…
Палыч оглянулся вокруг на серые стены домов, разбитые тротуары, подмерзшую грязь на лужах и вдруг заметил пару чаек, пролетавших над пустым колодцем пространства, огранённым многоэтажками, и подумал:
«А и в правду весна уже! А в Краснодаре-то и подавно красота!»
И неожиданно для себя решил, сказав вслух водиле:
- Пиши номер… Она занята сейчас, но к вечеру освободится. Фотографию показать?
Бородач, глядя на фотографию молодой, яркой женщины, крякнул от удовольствия и записал себе её телефон.
- А деньги? Может, я тебе на карточку переведу? – спросил он у Палыча, уже засобиравшегося покидать свой пост, когда в дверях магазина показалась жена и начала выискивать мужа взглядом.
- Вот попутчице и переведи, как договоритесь, - ответил Палыч, укладывая свои сумки на плечо. – Только поаккуратнее с ней. Она девка весёлая, честная, не обманет и чужого не возьмёт. А в работе – огонь! Вся в меня!.. Кстати, на вот ещё семь тысяч, я ей должен… - Палыч вынул из карманов и отдал здоровяку сутенёрские деньги. - Ну, пока, боец шоссейного фронта! Не поминай лихом!
***
- Паш, а Паш! – будила поздним вечером супруга Пал Палыча, задремавшего после ужина перед телевизором. – Тебе звонят! Начальница твоя молодая! Опять, наверное, авария где-то! Сколько же можно! Ни стыда, ни совести! Хоть бы ночью пенсионеру покоя дали! На вот, целуйся с ней!..
Супруга бросила ему телефон на диван и ушла на кухню запекать прошлогодние яблоки с корицей и смотреть свои сериалы.
Палыч взял трубку.
- Алло! Людмила Юльевна, я вас слушаю… Так, так, всё сделаем… Не беспокойтесь… И это сделаем, и это… А вы?.. В командировку? В Краснодар?.. На недельку?.. Счастливой дороги! До свидания!
Отключив телефон, Палыч крикнул жене:
- Любимая! Ты на работу не буди завтра! Меня за ударную вахту отгулом на неделю наградили, хоть высплюсь немного… А после обеда в парк с тобой пойдём, на озеро, уток кормить… И пива на солнышке выпьем!..
«Весна, однако, весна!..» прибавил он шёпотом и улыбнулся, задрёмывая.