Так много лет жила в аду…
Во тьме… Без радости, без солнца…
Не думала, что пропаду,
что блуд потерей обернётся.
На радость или на беду
мы встретились? Тогда не знали.
Звенела музыка в саду,
козлы на дудочках играли.
На древе искуситель-змей,
сосуды ядами наполнив,
с ухмылкой потчевал гостей,
а черти корчились от молний,
от громкой музыки глухи,
кривили рты в оскале влажном,
манили в тяжкие грехи,
их, выставляя чем-то важным.
Не очевиден был подвох
и тайный замысел сакральный.
Мне, горе выдали врасплох,
детоубийце окаянной.
Смерть – ледовитый океан,
втянула в ненависти море.
И нету сил сорвать стоп-кран,
когда толкает в бездну горе.
Во снах сынок куда-то звал,
манил, не говоря ни слова.
Храм – каждой ночью сна финал,
он снова вёл меня и снова…
И как тут было не понять?
Сколь очевидный столь банальный
итог. На зеркало пенять?
Винить во всём свой брак фатальный?
Звенела музыка в саду…
Ужасен ад и тяжка ноша.
Но я во снах туда бреду,
где мой сынок, где жив Тимоша!