Увидел золото и потерялся.
В недолгих поисках соратника обрёл.
Старик, сощурившись, ехидно ухмылялся,
Но на ручьи таёжные повел.
Там, вдалеке от суетного мира,
Я бил киркой глубокие шурфы.
Из-за какой-то проклятущей жилы
В кровь разбивал ладони и ступни.
Я застудился на ветрах угрюмых,
Угробил легкие в дыму костров.
Я спал на лапнике в оленьих чумах,
Пережидая время холодов.
Отчаявшись, терзал зубами губы.
Скуля от злобы, грыз стальной клинок.
По пояс промокал в струе упругой,
Ища заветный золотой песок.
Я чертов шлик вылизывал глазами.
Кряхтя, ворочал в глине
валуны.
Без сил валился замертво на камни,
И часто ел лишь заячьи следы.
Терял надежды, обретал характер.
Огню предал орду еловых пик,
Мечтая Божью ссуду заграбастать.
Но удивлял спокойствием старик.
- Что золото? - он вымолвил однажды,
- Не каждому даётся всласть пожить.
Куда прекраснее, наживы жаждя,
Бродяжью долю на хребте влачить.