Ломается грифель
с душевным альтовым хрустом.
Из линии смазанной
нагло торчит крыло.
Мы пили вискарь под молчание Заратустры...
нам в спины бросали шипящее: «повезло»,
а мы, веселясь, превращали в узоры шрамы
и ноль – в бесконечность – беспечным касаньем рук.
Сквозь пепельно-серый
всегда проступает алый...
всегда – своевременно
/как неразменный друг/.
И место не важно.
И время в сторонке курит.
Себя
/даже в бегстве/
не выгорит потерять.
Сгорели мосты.
Проржавев, оборвались струны.
Мы слишком свободны,
чтоб этому придавать
значенья и смыслы.
Мы держимся на азарте
бессмертных
и боли,
которая нас в людей
опять превращает...
В несессере узкий скальпель
«для вскрытия вен и заточки карандашей».
алые чернила и рваный почерк
в "БезНотном" Стеклянного Дыма
http://stihi.ru/2024/03/16/5230