Он был рождён в семье крестьянской,
Труд с детства самого познал.
И жизнью жил, как все, спартанской.
То время часто вспоминал.
Хлебнули горя в тридцать третьем,
Неурожайным вышел год.
Остался вечным лихолетьем,
Беспамятным не стал народ.
Жесток конец годов тридцатых,
В стране доносов плыл угар.
Из невиновных виноватых
Их тоже ждал такой удар.
Никто же не был застрахован,
Что не строчит уже подлец.
Как враг народа, арестован
И взят под стражу их отец.
О, сколько пострадало граждан,
Пока в стране творилось зло.
Потом был полностью оправдан,
Но поздно: сердце подвело.
А сын старательно учился,
Наук основы постигал.
Понять полнее жизнь стремился,
На что надежды возлагал.
Перед войною он учитель,
Других учил, что сам познал
Идеям родины служитель,
Что позже делом доказал.
Война. Он воин-доброволец,
С войсками вместе отступал.
Не коммунист, но комсомолец,
С отрядом к немцам в плен попал.
Враги согласья не спросили –
Поверженным какая честь –
В вагоны срочно погрузили
И повезли, куда бог весть.
В окошке выломал решетку,
Удачно спрыгнул на ходу.
Как будто получил зачетку,
И отвела судьба беду.
В Россоны долго добирался,
По звездам ночью путь держал.
К врагам в доверие втирался,
А сам иной вопрос решал.
Враг обрекал всех на бездолье,
Детей и взрослых, всех подряд.
И было создано подполье,
А чуть позднее и отряд.
Громили вражьи гарнизоны,
Взрывали рельсы и мосты.
И под откос шли эшелоны.
Но были помыслы чисты.
Иной я вывод не приемлю,
Уверовав как в древний сказ:
Ведь враг топтал родную землю,
Её, священную для нас.
Противно рабство человеку,
Об этом говорят века.
Движенье превратилось в реку,
Начавшуюся с ручейка.
И в Центре многих удивили,
Врага с родных земель изгнав:
Советов власть восстановили,
Край партизанский здесь создав.
Борьбою полнилась округа
И в нашу сторону ветра.
И в этом зримая заслуга
Его, Машерова Петра.
Жизнь человека как баллада,
У каждого свой путь и дар.
Вначале командир отряда,
Затем бригадный комиссар.
И честен, и немногословен,
А в обстановке боевой
Решителен и хладнокровен,
И там, где нужно, – волевой.
Трагедий в ту войну немало,
Он ими душу растравлял.
И мамы у него не стало:
Враг в ярой злобе расстрелял.
Коснемся вклада и в Победу,
Нам оценить сейчас трудней.
Кто награждал – те шли по следу,
Им подвиг был его видней.
Они нам прозой как штрихами:
Что духом мужествен и смел,
И ранен, и в борьбе с врагами
Ни сил, ни жизни не жалел.
Привлечь читателя мечтаю,
Чьим мненьем очень дорожу.
Судьбу страницами листаю
И к заключенью прихожу.
Да не окажется конфузом
И вывод тоже на мой вкус:
Его прапрадед был французом,
А сам он – истый белорус.
Был удостоен пьедестала,
Пути ж трагически легли:
Судьба в войну оберегала,
А после не уберегли…
Давно уж отшумели страсти,
Корабль тех лет в свой порт уплыл.
Достигнув высоты во власти,
Он в личной жизни скромен был.
А век двадцатый миром прожит,
В сознанье прочно закрепим:
Сказать Машеров мог бы, может,
Что он народом был любим.
Закончим речь свою словами
Призывом в вечности звучать:
Да, славен человек делами,
А скромность стоит уважать.