Татьяна большая, не плачет,
бычка за ноздрю, по доске
качаясь ведёт. Терри Пратчетт
завидует в чёрной тоске.
Каков поворот сюжета!
Каков гениальный ход!
В семье дефицит бюджета,
не пляшет приход-расход.
Пивные бутылки сдадены,
не парится мозжечок.
Залиты глазные впадины,
пропи;т и сливной бачок,
и душ, и пустая мыльница,
в ломбарде и стул, и стол,
банкетка, с конями чернильница,
буфет и паркетный пол.
Диван, как хранитель устоев,
пропит только третьего дня,
а с ним и рулон обоев.
Неделю гудела родня.
И челюсть вставная деда,
корзина, картина «Привал»,
всё пропито до обеда.
Дед в пятницу сам разливал.
Но кажется выход найден,
в расход пускают бычка.
Танюха, ты ацкий Байден,
косящий под дурачка.
Ей кто-то в сердцах скажет гадина.
Мол, в рай на чужой спине.
Дык, мраморная говядина
на рынке всегда в цене.