Собралось пятьсот поэтов
и три сотни поэтесс
Написали сто сонетов
Пятьдесят добротных пьес
Больше тысячи верлибров
Меньше тысячи стихов.
Лучшего средь всех не выбрав
Рассуждают кто каков.
Каждый каждого читает
Каждый каждому твердит:
«Так нельзя, так не бывает
Пушкин так не говорит,
Тут глагол не жжет глаголом,
Здесь неровный пляшет слог»
Выясняли — одним словом
Кто поэт, а кто не смог.
Разругались в пух и перья
Довели себя до слез
И собрались сочинения
Сжечь к чертям, как злой курьез.
Вместе заварили дело
Вместе значит и хлебать
Взяли рукописи смело
И давай их поджигать:
«Мы сегодня не поэты,
Мы умеем не писать!
В топку пьесы и сонеты,
Им на свете не бывать,
Потому что не поэты,
Потому что рифма — зло.
А про осень и про лето
Все исписано давно.
Не поэт ты, не поэт ты,
И я тоже не поэт!»
И спалили все куплеты.
А за ними целый свет
Наблюдал и удивлялся
И не пробовал понять
Кто из них откуда взялся
И зачем им выяснять:
Кто поэт, а кто не очень?
Кто со смыслом, а кто без?
Сколько надо в рифму строчек?
Кто за что и как пролез?
И читали их украдкой.
Улыбаясь и шутя
Ручки взяли и тетрадки
Срифмовав «меня — тебя».
Кто поэт? Да тот, кто пишет
Тот поэт, кто срифмовал.
Остальное будет лишним
Склоки, дрязги, карнавал.
Не суди — судим не будешь.
Не сжигай свои вирши.
И пиши лишь так, как любишь.
Если любишь, то пиши.