Глава 8
/фрагмент/
Я тоже был когда-то юным,
Исполнен тоже был надежд,
Ведом ветров ватагой шумной,
Когда был воздух воли свеж,
Мечте поверив, вдаль стремился
И прежним жребием томился;
Все в юности мы таковы...
Нет, я не захотел Москвы,-
Большой деревни, Что в ней проку?
Хоть "альма-матера" моей,
Не Царскосельский стал лицей...
Другую несколько дорогу,
Я в годы оные избрал:
Столице Северной воздал,
Туда прибыв юнцом зелёным,
Восторга полный, пиетет;
И, сдав экзамены, я в оной,
Там поступил на факультет
Радиофизики... Но это
Ошибкой было для поэта.
Хоть верим мы в себя порой,
Однако, жребий нам иной
Рок пишет властною рукою...
Но мы, на опыте своём,
Сентенцию тут изречём,
Хоть и банальную, не скрою:
Пускай скупа Фортуна, но
В себя Вы верьте всё равно!
Но не в себя Василий верил,
Не в фарт и не в звезду свою;
Он знал одно, по крайней мере:
Он тысячами тридцатью,
Свои используя финансы,
За всё платя, имеет шансы
Ударить с графом "по рукам".
Быть может, это странно нам;
Но в нашем времени новейшем,
Как в годы оные, опять,
Как будто время движет вспять,
Деньгою меряют, как прежде,
Любовь, и даже жизнь уже...
Всё измеряется в марже.
Но вот Василий, с роз корзиной,
В коляске модной подкатил
И, как и должно, важно, чинно,
Себя к смотринам он явил.
Известно: по одёжке встретят;
А значит,- так же и оценят.
А что проводят по уму,-
Так, право, что за прок ему
О том задумываться ныне?
Когда Фортуна благодать
Сулит, как будто, в руки дать
В прекрасный день под небом синим,-
Мы и не думаем о том,
Советоваться чтоб с умом.
И вот дверь, заскрипев, окрылась
Величественно, неспеша,
Суля явить Фортуны милость,
И наш жених, едва дыша
От набежавшего волненья,
Но преисполненный стремленья,
Хотя и стал совсем несмел,
За дверью Шкловского узрел.
Хоть был он давеча помятым,
Опять щеголеватым стал;
Одеколон благоухал
Почти французским ароматом.
По крайней мере, точно так,
Его воспринял наш простак.
Наверно, он и был французским,-
Нам не дано уж знать о том;
Прошу прощенья, что по-русски,
Назвал я Васю простаком.
Я сам когда-то, в лета оны,
Таким же был юнцом зелёным;
Тогда, признаюсь вам, друзья:
Слегка наивным был и я...
Пора вернуться нам к сюжету:
Был Шкловский, как сказал пиит
"Отглажен, начисто побрит";
Сиял он важностью при этом.
Ну что же, право, роль того
И требовала от него.
"-О, наш жених явился! Славно!"-
Торжественно он произнёс,
И ловко так, движеньем плавным,
У Васи взяв корзину роз,
Назад ступив, его впуская,
И, жестом чинным, приглашая,
Его войти, сказал: "-Прошу!
По правде, сударь, Вам скажу:
Мы заждались уж Вас, а дело
Не может, наше, долго ждать:
Тут шанс нельзя Вам прозевать."
За ним в гостинную, несмело,
Ступает Вася по пятам,
Но не графиню видит там;
Там на диване, развалившись,
Шаляпин в пиджаке сидит;
В улыбке он лицом расплывшись,
Встаёт и Васе говорит,
Ладонь широкую подавши,
Как будто друга повстречавши:
"-Василий! Здравствуйте, друг мой!
Я думаю, самой судьбой
Вы посланы во время это:
Длань Божия, и в добрый час,
Для Софьи и послала Вас,
Как говорится, у поэта.
Вас, Вас, а не кого-нибудь!
Вам Шкловский уж поведал суть?"
/конец фрагмента/