ты говоришь: «давай о глубоком смысле»
а я думаю о том, что в человеке должно побежать хорошее,
как дворник, что каждое утро убирает снег, который бог ночью выстлал,
и к себе домой подбирает бездомных кошек.
а я думаю о том, сколько грусти скрывается за улыбкой,
что жил человек, а потом никто не заметил, как он сломался.
о старике в холодном метро со скрипкой,
о бабушке, что собирает мелочь в карманах на пачку масла.
а я думаю о том, каково держаться,
самым близким, когда врачи не дают прогнозов никаких вообще,
о взгляде человека, ждущего у дверей реанимации
о том, каково знать в больнице наизусть расписание посещения.
я думаю о тех, чья участь — собирать бутылки и сдавать банки,
а я думаю о том, о чем люди вслух не говорят,
о боге в глазах каждой брошенной собаки,
о том, что тщетно искать его в храмах и монастырях.
я думаю о том,
каково услышать знакомое имя в сводках о катастрофе по радио,
о людях, что оказались в машине, вышедшей из-под контроля,
как смеются люди на последней стадии,
что абсолютно каждый живет со своей личной болью.
ты говоришь: «счастье — это полный кошелёк,
порш за окном и бронь билетов на выходные в Ницце»,
а я говорю: счастье — когда ты не одинок,
когда ждут дома, и близких нет в больницах.
вот бы дворник смахнул метлой все печали с нашей планеты,
люди стали добрей хоть на малость, и у каждой кошки был дом,
пускай в нашем мире станет чуть меньше смерти,
а в глубоком смысле давай как-нибудь потом.