Эти размышления давно живут во мне, но захотелось их систематизировать благодаря талантливо написанному рассказу Тамары Авраменко «Бабушкой не называть!»: http://proza.ru/2021/10/24/630
Мне припомнились те, кто упорно не хотел признавать того, что стал дедом в весьма молодом возрасте или отцом в зрелом, предпенсионном возрасте, или бабушкой в тридцать шесть лет.
В семье моих хороших знакомых тётушка просила своего племянника называть её просто Тонечкой. Когда ей было тридцать, а мальчику десять, это со стороны смотрелось вполне нормально. А вот когда ему стало семнадцать, а ей тридцать семь, что тут началось!
Незнакомые люди в транспорте, заслышав обращение яркого красивого парня к ней просто по имени, повели себя так, словно сорвались с цепи бешеные псы! И тётя, и юноша, были в шоке. Ей в глаза заявили, что она старуха (это в тридцать семь лет такое слышать!) якобы захомутала молодого. А его назвали «альфонсом»!
С тех пор тётя и племянник перестали ходить в театр и вообще куда бы то ни было вместе.
Дома по-прежнему он ей говорил «ты» и Тонечка.
Но это обращение никак не сберегло её здоровья. Она слишком рано ушла в мир иной.
Другая женщина упорно требовала, чтобы внуки называли её исключительно по имени. Внуки этого не понимали: «Ну какая ты мне Лида, если ты мне любимая бабуля». Дело в том, что сама она вышла замуж сразу после школы и это же повторила её дочь. Бабушке на момент рождения первого внука было всего тридцать шесть лет. Про её дальнейшую судьбу ничего не знаю. Но запомнились её резко постаревшее лицо и ссутулившаяся фигура.
А вот один профессор стал в третий раз папой, когда ему было пятьдесят четыре. Женился поздновато. А жена решила родить третьего в свои сорок с небольшим. Неделикатные люди, встречая его с детской коляской, называли его дедушкой, хотя выглядел он спортивно, подтянутый, стройный. Он стал нервничать, злиться. Чем закончилось? Плохо закончилось. Завёл себе молоденькую подружку, мотался с ней по загородным отелям, да и разбился вместе с ней, не справившись с управлением. Погиб. Жена узнала от людей в погонах, что ехал он не один, что поначалу женщина пыталась выдавать себя за его жену. А потом, когда потребовалось подписать разрешение на серьёзное вмешательство в его организм, выяснилось, что она никто. Но эта подружка могла бы сообщить жене об аварии, и та примчалась бы и подпискала бы все необходимве бумаги, чтобы попытаться спасти мужа. А промедление стоило ему жизни. Жалко. Умный профессор был. А его лекциями мы заслушивались. Да и человек был хороший, к студентам относился, как отец родной.
Вот, что значит непринятие себя, огорчение из-за своего возраста или из-за перемены статуса.
Думается, нужно всё воспринимать легче.