Пока не насытится кровушкой всласть,
пока не откажет последний нейрон,
он будет трусливо держаться за власть
и ждать избавления от похорон.
Он с шайкой опричников выдумал мир,
похожий на злой древнегреческий миф,
где можно питаться своими людьми
и с хищным прищуром валить на других.
Повержен Геракл и "черный тюльпан",
и вновь иноверцам вернулся их страх.
И танки ползут по чужим черепам,
и строится город на свежих костях.
Но чует и быдло, и все чушпаны,
и Бог созерцает, который – судья:
один собой жертвовал ради страны,
другой – ею жертвует ради себя.