В 1812 году и накануне. Фрагмент романа «Вдова»
(предыдущая глава из романа «Вдова»
http://stihi.ru/2023/11/29/6830
«20. Поручик Ржевский и Бенкендорф»)
«Наполеон прослыл атлетом:
Европу вывернул вверх дном
И невдомёк ему в тепле там,
Что выживаем мы с трудом
При нашем климате несносном, –
Мария Фёдоровна с постным
Лицом рассматривала бюст
Наполеона. – Трон не пуст,
Но Бонапарт навёл хворобу
На всю политику в пять лет».
«Он – провокатор! Не атлет!
Невыносимо, что Европу
Толкнёт он против нас войной! –
Царь злился. – И какой ценой!
Кошмаром Аустерлиц снится,
Но и ужасней что припрёт…
На нас не божья ли десница
Вот-вот Европу всю нашлёт?!
На флот и армию резонов,
Что устоят, полно, а стонов
И слов кликуш не потерплю –
На корм чертям употреблю!
Россия, полная шпионов,
Для Бонапарта – не секрет.
Но русской душеньки портрет
Вне лиц, мундиров и жетонов
Наполеону не понять! –
Царь Александр обнял мать. –
Наполеон напором львиным
Нас всех союзников лишил.
Я понял, матушка, войны нам
Не избежать по воле сил,
Не только Францией ведомых…
За доблесть ротных, эскадронных
И командиров полковых
Спокоен я, но каковых
Ждать дел от высших офицеров?
В них видит цели, трезво в них,
Француз для маршалов своих.
Я пью сегодня из фужеров,
Но катастрофы помню пыл,
Когда из лужи воду пил…
Свою супругу Фридрих прусский
Ко мне, ты помнишь, ревновал,
Причём нигде союз наш узкий
Скандала вовсе не знавал.
Нельзя сойтись с Луизой тесно
Мне в интересах политеса. –
Царь-император, зная мать,
Не смел пред нею блефовать. –
Порой кремню, кресалу близи
Не дарит случай для огня…
Игру симпатий выдал я
В меня влюбившейся Луизе…
В ночь от неё я в спальне мог,
Чуть что, закрыться на замок».
«Россия с Францией не вместе.
Мы – не Изольда и Тристан…
Соседям нашим не до чести:
Элитных войск из этих стран
Набрал себе парижский деспот.
Ему гвардейцы эти, дескать,
Помогут в марше на восток,
Где на российский, мол, шесток
Сел Александр, опьянённый
Неуязвимостью своей.
Мол, Русь дика – союза ей
От всей Европы оскорблённой
Не предлагать на равных впредь»!
«Я – царь! И мне вдруг присмиреть?!
Прибрать к рукам своим к исходу
В Россию недруг норовит
Гвардейцев стран покорных. Шкоду
Такую выставить на вид
Ему не вправе мы, поскольку
Шпионов наших взять за холку
Сумеет быстро Бонапарт
Для специфических наград.
С изменой Пруссии австрийцев
И вовсе глупо нам корить.
Смог Бонапарт их прикормить
Посулом самых тесных фрикций, –
Сплошной наёмнический сброд –
Теперь гиена, а не крот, –
Царь-император, отрешённо
Встречая матушкин укор,
Изрёк. – Убрать французский жёрнов
Не можем мы, а вредный хор
Латифундистов скоро плешь мне
Проезд изрядную. Поспешней
С аристократией найти
Впрок компромисс – уйти с пути
Союза с хищным Бонапартом.
Любимой Пруссии король
За нас не склонен стать горой.
Коварный Фридрих мне камрадом
Не стал: отныне это враг.
Былой с ним дружбы вижу крах».
«Нас разве вынудят насильно
Наполеону дать карт-бланш?! –
Мария Фёдоровна сыну
Вещала часто, что Ла-Манш
И Польша для Наполеона –
Преодоленье Рубикона. –
Карт-бланш на вырост и почёт
За наш с тобой российский счёт?!
Поскольку дружеских династий
У нас в Европе нынче нет,
То зря ловчил ты много лет.
Уловки – что-то вроде снасти
В безрыбном озере. В борьбе
Ищи союзника в себе!
Ах, Саша! Не из тупика ли
России выйти надлежит?!
Неоднократно упрекали
Тебя сурово за Тильзит
Все, кто прослыл опорой трону.
Твоей я чести не затрону,
Но вот за жизнь твою боюсь
И только внешне я бодрюсь.
Тебя возвёл до пика власти
Наш, Саша, царствующий дом,
Чтоб стал мечом ты и щитом
России. Злее и горластей
Тебя наглядно Константин,
Но император ты один.
Ох, зря ты, вижу по затратам,
И в пику смыслу тоже зря
Так обольстился Бонапартом,
Поддался блеску пузыря!
Себе наперекор, сын, глянца
Не хая, козни корсиканца
Ты принял за игру в союз
Надолго. Вовсе не сдаюсь
Я ухищреньям злого Рока.
На Бонапарта я гляжу:
Не жить среди миляг ежу! –
Слёз материнских паволока
Легла мгновенно на глаза,
Но голос жёстко оглашал. –
В обнимку с ястребом везучим
Ты кукиш Англии поднёс.
Путь с узурпатором изучен
Тобою плохо, ибо нос
Ты держишь по' ветру всё реже.
Но луч прозрения забрезжил
В пяти шагах от тупика».
«Иду я за версту пока, –
Ответил матери царь вскоре. –
И как политик трупака
С лисой и волком по бокам
В себе не вижу априори.
Но знаю, падальщики тут
Любого случая все ждут»!
Императрице вдовой смутно
Представить было мирный год,
Когда почти ежеминутно
Душой владел поток невзгод.
Угроз военных из Европы
Гуртом не сняли филантропы.
Казна российская стремглав
Пустела, денег не добрав.
«Тревожно, Саша, за тебя мне.
На что Тильзит тебя обрёк?! –
Мать сыну бросила упрёк. –
Все родовитые дворяне
Согнут тебя в бараний рог!
Убытки их – не твой ли Рок»?!
«Заявки на парад России
Крепки. И есть ли что новей?!
Готовить для театра стили
Победоносных войн над ней
Пытались многие. Отрадно,
Что для военного театра
Противорусской суеты
Не все подставили хребты.
Подставил яро Понятовский?
Но он – заносчивый долдон! –
Царь-император поднял тон. –
Но в результате по-каковски
Пощады будет он просить?!
Жду – герб в Варшаве водрузить!
Короны царские – не нимбы.
Не на Олимп и долгий путь.
Век славной бабушки продлить бы!
В пример дав бабушкину суть,
Пусть нам устроит Бог смотрины!
Верны делам Екатерины,
Мы молим Бога за неё.
Архив чтим – кладезь знаний в нём.
Чему нас отзыв Божий учит?
Не прогневим – я верю сам –
Мы и в дальнейшем небеса.
Её наследие живуче
И есть, что класть нам в закрома.
Моя заслуга в том скромна.
Заветы бабушки великой
священны и сильна страна.
«Россия крепнет, поелику
Бог с нами», – верила она.
У государыни сомнений
Во мне не зрил, но… я – не гений,
Чтоб неудачу исключить.
Смог Аустерлиц научить
Меня осаживать гордыню,
Царить вне вражеских сетей,
Чтить мудрость опытных людей,
Хотя бы в грозную годину, –
Царь-император стал вольней
Общаться с матерью своей;
Взор Александра стал суровей. –
О корсиканце разговор
Мне неприятен – сколько крови
Прольём мы до итога ссор!
Враг крайне нам опасен, правда,
Среди улыбок Бонапарта
Есть и наивная одна…
И априори западня
Наполеона ждёт в России,
Задумай он напасть всерьёз!
Цель ставить выше всех угроз
Ему ещё в семье врастили».
«Да, Саша! Пусть враг и упрям,
Но мы ему не по зубам! –
Вдове ли Павла, даме властной
И подпиравшей русский трон,
Быть к государству непричастной,
Когда Россию ждёт урон! –
Для нас губительна блокада
Торговли с Англией. Срок ада
Грядёт финансовый. В ломбард
В итоге сдаст нас Бонапарт.
Пусть хитроумным англичанам
Век контрабандой промышлять
Вполне приемлемо, но – глядь –
Французы в гневе чрезвычайном
На нас косятся. Тот ли тон
Общенья взял Наполеон?!
Мы ждём армаду – не эскадру –
К себе торговых кораблей, –
Напомнить сыну Александру
Решила мать. – Отток рублей,
Причём серебряных, быстрее,
Когда торговли нет. На реи
Купцов не вздет английский флаг.
Блокаду к чёрту, ради благ!
Наполеон грозней, чем нунций
Из Ватикана? Путь не прост.
На битву вправе в полный рост
Россия яростно проснуться,
Когда к нам вломится наш враг,
Чтоб навязать французский флаг».
Сын Павла Первого взял кроме
Отцовской власти над страной
Ещё и гордость. С пользой крови
Душа нашла и груз тройной:
Гордыню, вспыльчивость и жажду
Облагодетельствовать дважды
Всех, кто в Европе на поклон
К нему пришёл – в него влюблён.
Стать полубогом для Европы –
Ну чем ни царская мечта!
Но поспешил уже в места
Заветной славы, зная тропы,
Непревзойдённый Бонапарт –
Всем королям забавно брат…
«Наполеон – плохой психолог.
Меня он принял за глупца.
Пусть уважения осколок
К нему храню, но, до конца
Пред ним играя дилетанта
В двойной игре, я с ним бестактно
На поле боя объяснюсь,
Когда расторгну в лоб союз.
В нём интеллект высок, а память –
На зависть всем! Пора и мне…
Сочтёт Россию раем? Нет.
И не ему её дербанить.
Как только сунется он к нам,
Всё на пути предам огням! –
Царь-император откровенье
Себе позволить редко мог;
Сглотнуть успев благоговейно
Сентиментальных слёз комок,
Сказал. – Не праздную я труса.
Клянусь вам, матушка, союза
С Наполеоном не хочу.
Его я этим… огорчу,
Но понял он, что я увёртлив
И никогда на поводу
У корсиканца не пойду.
В его конструкции уродлив
Всеевропейский пёстрый дом.
Россию вижу в нём с трудом».
Царь Александр был зависим
От «настроения» своей
Аристократии: за высью
Присяги клятвенной, скорей,
Цвёл интерес дворянский шкурный.
Торговля с Англией недурно
Обогащала часть дворян.
Лён, сало. И пенька – не хлам.
Ещё лес мачтовый, пшеница…
Меж императорских дворов
Рос неприязни личной ров,
Ведь Бонапарт хотел жениться
На Александровой сестре.
Отказ на царском встал дворе…
. . .
«Есть бой клинка, и есть бой слова,
А с ним порой острей вражда…
Великодушия большого
От Бонапарта я не ждал.
Когда он искренен со мною
И не считается с ценою,
Стремясь уступкой угодить,
То восхищён я им и льстить
Ему мне надобно сердечней.
Мы с ним поладили вполне,
И от него, казалось мне,
Прошли все встречи скоротечней,
Чем при раздоре бы могли…
Мне, знавшем острые углы,
Понятно, что с Наполеоном:
Тщеславен, взлётом упоён,
Но преисполнен боли – троном
Не от рожденья одарён, –
Царь гнал спокойно кровь по жилам,
Наполеона раскусил он
Как личность, падкую на лесть. –
Обман почуявши, на месть
Легко сподобится диктатор,
Тогда и жди большой войны.
Не склонен знать своей вины
Самовзошедший император, –
Царь рассмотрел, как ювелир,
Того, с кем свёл Тильзитский мир.
Он должен стать для всех кумиром:
Открыв ворота для принцесс,
Не оставляя дверку мымрам,
Продолжить доблестный процесс
Объединения Европы.
Великолепнейшие робы,
Причёски дам, венки из роз…
Россия? Временный курьёз,
Искореняемый лишь силой.
Упрямый царь манилку грёз
За цель готов принять всерьёз.
Пора заносчивым верзилой
Заняться в плане всех затрат.
Иначе он не Бонапарт.
. . .
«Одна сердечная забава,
Мечта заветная одна –
Искать всё то, что словом «слава»
Зовётся в мире. Но скудна
День ото дня моя копилка
Вещей достигнутых. Я пылко
Иных высот хочу достичь.
Дела – отнюдь не чудо – дичь,
Что с виду – вовсе лишь синица, –
У венценосца вновь хандра
Неистребимая с утра. –
Сверх мировая слава снится.
Не та, которой Бонапарт
Всеобщий вызовет азарт».
Разведка, вещая Кассандра,
Пугала близостью войны.
Царь-император Александр
Был начеку: враги вольны,
Друг другу сделав одолженье,
Объединиться для вторженья.
Тогда ему несдобровать…
Наполеон недобро врать
Про вечный мир хотел подольше.
С земель варшавских Бонапарт
Завоевательно взял старт.
Сверх обещаний гордой Польше
Её бойцам он скупо дал
Жизнь в долг. Воюйте, господа!
Обитель царственного нрава –
Не Александра ли Душа?
Злосчастный Аустерлиц – Нарва
Петра, как въевшаяся ржа.
Царь Александр – что за птица?
Его коварство византийца
Отметил едко Бонапарт.
Традиционно «брату» «брат»
Два императора, но пропасть
Вширь между ними пролегла.
Цвела в отсутствии тепла
В ней недоверчивости область,
Где гнил Тильзитский договор.
Мчал дух войны во весь опор…
«Наполеон бесцеремонно
Меня унизить норовит.
Он – уникальность всех времён, но
Я – ни вассал, ни фаворит
Для узурпатора в Европе.
Такого пастора гнев – вроде
Потуг антихриста нас взять
И в рабский узел увязать.
Как об антихристе в народе
Синоду слух распространить
Я поручу. Народ – гранит!
А Бонапартово отродье
Свои клыки сломает тут, –
Царь Александр в мыслях крут, –
Не будет места вовсе глянцу
В наполеоновских рядах.
Ума не хватит корсиканцу
В нас породить пред силой страх.
Не ждёт он, бич мышей-полёвок,
Всех скифских хитростей-уловок,
Но спит и видит он, лихач,
Как по России мчится вскачь.
Сны узурпатора шикарны.
Но есть ли русский в них медведь,
Что отобьёт зов драться впредь?!
Получит новые лишь Канны
От нас вождь полчищ Бонапарт.
Достойны Божьих мы наград.
Тонка у выскочки кишка на
То, чтобы русский дух убить.
Кто нас к потомкам Чингисхана
Причислил с целью оскорбить,
Тот, безусловно, кончит плохо.
Эпоха войн, где подоплёка
Равна стяжательству, пройдёт.
Но Бонапарт ещё крадёт
Всю кровь и силы у Европы.
Медведь не даст из бора мёд
Свой утащить, но в свой черёд
Пойдёт вперёд не для утробы.
Наполеон тогда поймёт,
На чей позарился он мёд…
Грозит без сахара и чая
Мне табакеркой в лоб удар?!
Сбывать пшеницу англичанам
И весь иной от нас товар
С меня пять лет аристократы
с намёком требуют и рады
о табакерке вызвать слух.
Пилить ли под собой мне сук?!
Континентальной ли блокады
Дворянство требует с меня?!
Кто, с придыханьем семеня,
Меня встречал с подобострастьем,
Тот, разорившись, смерти мне
Дерзнёт желать наедине…
* * *
(продолжение в http://stihi.ru/2024/03/06/5240
«22. Наполеон Бонапарт в 1812 году»)