Прощальный шелест пожелтевшей кроны,
Лесных собратьев клёнов и берёз,
Ольха и дуб слезою лист уронят,
Припомнив буйство отгремевших гроз.
Дубравы молчаливы и печальны,
И ветры не по - летнему резки,
Но небеса по - прежнему сакральны,
Бледнеют звёзды, словно от тоски.
А месяц с выражением страдальца,
Которого родня ведёт к венцу,
В отчаянье лучи свои как пальцы,
Протягивает к вечному крыльцу
Ночного храма. Ищет в нём спасенье,
Но никаких уже не хватит слов,
По Божьему, или чьему веленью,
На этот раз ему не повезло.
Испить придётся из осенней чаши
Дождей рассветных, и ручьёв хабар,
Не зря же ветер тучей лету машет,
Прощаясь с ним. И заревой пожар
Погаснет непременно, жаль не сразу,
Туман собой земли укроет плоть,
Природа спрячет в погреб лета стразы,
И в пойме сохранит июльский плот.
И пожелает сентябрю успеха,
И заблестит на травах как слюда,
Надолго замолчит в бесправье эхо...
Без стука в дверь вломятся холода.