Шагая по земле счастливой и босой,
Пытаясь узнавать окрестности ногами,
Я думаю о том, как в этом древнем храме
Мы были крещены дождями и росой.
Мы благословлены в купелях родников,
Из рук больших дубов мы приняли просфоры,
И миллионов птиц взволнованные хоры
Пропели нам псалмы на сотнях языков.
Склонившись до земли у каждого цветка,
Не думая о том кто как и в чём виновен,
Служили службы мы в древнейшей из часовен,
Не знающей вовек ни стен, ни потолка.
И мы молились здесь. И солнца яркий круг
Был ликом божества, но только не кумира.
Древесная смола, как благостное миро,
Оставила следы на коже наших рук.
Сухая гладь песка сияла и звала,
И сам июльский зной кадил на наши спины,
И ветер колыхал горящие люпины,
И вдоль лесных дорог росли колокола.
И тонкий фимиам терялся в облаках,
Когда мы жгли листву, и дни бывали кратки,
И ягод розовых душистые облатки
Горели, как костры, на наших языках…
И ныне в этот храм тропа не заросла,
Он реет на ветру, качая куполами,
Оценивая нас словами и делами,
По-прежнему зовёт на суд добра и зла.
И суть его всегда молитвенно чиста,
Хотя меняет он убранства и костюмы.
Он дарит нам покой незамутнённой думы
И вместе с нами ждет пришествия Христа.