Отец ворчал, соскребая со шкуры грязь:
"Ты - полуволк! Помойка не для тебя!
Будь гордой, девочка, в крови твоя с лесом связь.
Чего же ты лезешь в помоишные деревня?
Что ищешь ты средь людей, где в каждой душе капкан,
Привязанный к дубу цепью на крепком суку?!
Вот попадёшься и будешь плясать канкан -
Тогда уже точно помочь я тебе не смогу.
Это ведь не верёвка - зубами не перегрызть.
А без лапы останешься, и охота уже не впрок.
Расшибёшь свою морду о камни суровые вдрызь,
Но сердце не выгрызешь - горьким будет урок.
Раны душевные не лечатся на раз-два.
Внутрь учись смотреть, а не на внешний лоск.
Нахлебаешься дряни - будет болеть голова,
Да поздно, когда в тебя кто-то кровью врос. "
Закончив работу, он посмотрел ей в глаза:
"В жизни твоей будет немало чудес.
Какой ни была б ты, люблю тебя, егоза.
Не изменяй себе - береги в сердце лес."
Полукровок суровая доля тянет то вверх, то вниз.
Раздвоить сознание - это одно. А примирить половинки?
Столько дров наломаешь, пока поймёшь: не каприз.
И всех память потом виноватит через картинки.