Я памятник себе, бесспорно рукотворный,
До времени с прицелом сотворил:
Его я высек из породы горной;
На нем застыл с трубою Гавриил.
Трубы мундштук почти к губам поднёс он,
Чтоб в низком старте дожидался я,
Ответы на проклятые вопросы,
Терзавшие во время бытия.
Чтоб дали мне по пропуску такому,
Путевку в рай, где время не течет;
С комфортом и удобством, ближе к дому;
Грехи простив, их не беря в учет.
Ведь можно так? Я слышал будто можно.
Ведь на кресте разбойник был прощен,
И для творца уверен, то не сложно,
Чтоб был ущерб сторицей возмещен.
Пусть будет всем: по слову, и по делу
Тем, кто ушли, и тем, кого не знал.
Я отойду к последнему приделу:
Конца концов, начала всех начал.
У всех свой путь и вправленной стезёю,
Изменены и собраны на век
Метания, проползшие змеёю,
Где прикреплён к свершенью человек.
Где самосудом, совести терзанья,
Как памятник, вопросом на лице:
Начертано, наивное познанье,
Что откровеньем названо в конце.
И быть тому, и быть на свете вечно,
И в безвременье смерть преодолев,
Я буду ждать с волненьем бесконечно
Призыв к познанью, как добычу лев.