В старом доме Шишига шуршала,
И холодной стояла печка,
В уголках паутина дрожала,
И окошки смотрели на речку.
Аккуратно убравшись в резное
Кружевное белое дерево,
Они видели счастье простое,
Они видели горя немеряно.
Проходили года и люди,
Словно кадры кино мелькали,
Замерев в своей жизни-минуте,
Уходили, в дали пропадали.
Помнил дом лихого казАка
И его жену молодую,
Прожил здесь он недолго, однако,
Начал в городе жизнь другую.
Помнил дом и шумливых мальчишек,
Шустрых внуков того казАка,
Словно стайка смешных воробьишек,
Выбегали они из оврага.
Приезжали в гости на лето,
Печка дому грела бока,
Заливалось нутро его светом,
Ох, как радость была коротка.
Наступала дождливая осень,
А за нею зима неизбежно,
Дом в снегах прятал досок проседь
А Шишига стонала , конечно.
Дом мечтою лишь жил о лете,
О приезде своих мальчишек,
Это было лучшим на свете,
Смех и крики его ребятишек.
Но однажды всё прекратилось,
Не приехали шумные пташки,
И у дома крыльцо покосилось,
Дверь оставил он нараспашку.
Никому он не нужен в глубинке,
Слишком скучно жить летом в деревне.
Зарастают к нему все тропинки,
Разрушается дом постепенно.
Вместе с ним погибает Шишига,
Её сказки лежат в груде хлама,
Те, что пахли лесной земляникой,
Что читала вечером мама.
Скоро станет дом грудою досок,
Превратится в строительный мусор,
Чужой жизни ненужный набросок,
Всеми брошен, для всех – обуза.
Он смешается с чёрной землёю,
Будет духом бесплотным, грустным,
Обернется зелёной змеёю,
В его памяти станет пусто.
Лишь однажды в праздник змеиный
Вспомнит он, согреваясь на солнце,
Как мальчишек смех воробьиный
Отражало его оконце.