Я люблю бывать в Бизерте - город древний, порт морской.
Если вновь в Тунис приеду - здесь останусь на постой.
От столицы путь не долог, он займет примерно час.
И об этом Русском месте поведу я свой рассказ.
В этом городе, как в сказке, разводной увидишь мост,
Чуть поодаль на пригорке здесь находится погост.
Моряки лежат в землице не Российской, не родной,
Так случилось, на чужбине обрели они покой.
В прошлом веке в год двадцатый получив приказ - «в поход»,
Черноморская эскадра совершила свой исход.
Севастополь покидали, словно птицы -альбатросы,
Императорского флота офицеры и матросы.
Все дома свои бросали - и мещане, и дворяне, и больные старики.
Скарб нажитый оставляли, брать с собою не с руки.
На судах там были дети, люд гражданский тоже был.
Кто останется в ответе, кто их судьбы погубил?
Ведь они, сыны России, твердо знали об одном -
Жить не смогут здесь отныне, покидая отчий дом.
Жалко было расставаться с домом, утварью, добром,
Но увы пришлось прощаться с родовым своим гнездом.
Их скитания были долги, шел к концу двадцатый год,
Наконец в порту Бизерты их закончился поход.
Сколько было упоения, сколько радости в глазах,
Лишь смогли ступить на сушу, в миг пропал душевный страх.
И отныне, и навечно тут их дом, приют и кров,
Русский флот здесь встал на якорь у Тунисских берегов.
Так в Бизерте появился град плавучий, на воде,
Семьям жить пришлось в каютах - в тесноте, но не в беде.
Но беда все же подкралась, не взирая на мольбы,
Корабли пришлось покинуть по иронии судьбы.
Сколько было слез и скорби от команды: «флаг спустить»,
Это может только флоцкий через сердце пропустить.
Их последняя надежда, зыбко греюшая душу
Вдруг погибла в одночасье, с борта выбросив на сушу.
Жизнь без флота - это гибель, но ее пришлось принять.
Все в душе скребло и ныло, это штацким не понять.
И списали всех на берег, корабли отдав французам.
Слабый духом - застрелился и скормил себя медузам.
Остальные колонисты разбрелись, ища работу
Лишь французский адмирал проявлял о них заботу.
В сундуки убрав награды, сбросив кители, тельняшки,
Заменив морскую форму на гражданские рубашки,
Превратились в землемеров, писарей, портных, прислугу.
Кто оценит на чужбине перед Родиной заслугу?
А французам запретили брать на флот людей с эскадры
Несмотря, что среди русских только опытные кадры,
И один лишь Эксельманс видел доблесть их и славу,
Верил он, что ратный труд им положен здесь по праву.
Так и канула в пучину Черноморская эскадра,
Не увидев Русский берег и Владимирский собор.
А с годами на фуражке адмиральская кокарда
Нежно в патину оделась - словно сабельная гарда.
И покрылся ею горн, что играл когда-то сбор.
Ну а слава о экадре всю планету облетела,
Доброй памятью осела,
Души верностью задела
И осталась на всегда.
И потомки будут помнить
Честь и совесть, гордость, доблесть.
Их любовь к России — стойкость
Пронесется сквозь года!
Тунис в те годы был протекторатом Франции и только в 1956 году
приобрел независимость.
Вице-адмирал Эксельманс был морским префектом в Бизерте.
В Бизерте того периода находилась военно-морская база Франции.