Странно, мне вновь полюбилась зима,
Вигвамы из снега, одеяла-сугробы,
С крыш ниспадающая бахрома,
В гирляндах мерцающие небоскрёбы.
Возможно всему есть своя череда.
Так зиму любила в далеком детстве,
А после вдруг стала она чужда,
Спасенья от холода видела в бегстве.
Не стонет, не воет, не плачет пурга,
В зловещем танце снежинки не кружат.
Отныне не вижу в морозе врага,
Природе-матушке верно все служат.
Картины из бисера и серебра,
На окнах кудесник узоры колдует,
Коньками фигурными вслед детвора
На льду бесконечности знаки рисует.
В лесу тишина. Тишина. Тишина.
Лишь хруст под ногами скрипуче-звенящий.
И даже в него я сейчас влюблена,
В заряженный свежестью воздух пьянящий.
Как странно, что вновь полюбилась зима,
Такое случалось в ребячьем сердечке.
В деревне, как помнится, в шапке изба,
И дым столбом в небо из топленной печки.
А в городе суета. Суета. Суета.
С кофейни и с булочной запах манящий.
Нарядная елка в огнях — красота,
Надежды с шампанским на год предстоящий.
Не странно, что вдруг полюбились снега,
Всему свой черёд и своё объяснение.
Теперь не пускаюсь куда-то в бега,
А жизнь созерцаю в любом проявлении.