грохочет земля в бреду, как смерть у себя во рту,
как ягодный чистый ад, как я в языке своём;
взрывается человек, стоит в молодом саду,
я ягодный, говорит, и это переживём,
мы ядерный, мы, мы, мы, вся родина в букве «р»:
марина бросает вервь, снимает чулки дантес,
в аду языка стою, несломленный землемер,
и чёрный взлетает сад на воздух отцовских месс;
я тоже взлетаю с ним и, ядерной фуге брат,
весь харя своих обид, заклеенным говорю:
мне дикий шиповник в рот, я пёсий кусок утрат,
по кругу меня бери – и братцу, и блатарю,
и сад отвечает «да», есмь в рот превращённый дождь,
пускает по кругу, в круг печатная рана рта;
я целка твоих небес, я тоже тебе что хошь,
бомбящим и листовым по чёртову «никогда»,
и пьём, и расстрельно спим, в ответе за все слова,
где времени чёрт летел и в морду поцеловал,
и голы, и живы все, и лена видна – жива! –
сквозь облако в стиле ню!
и времени – наповал!
Череповец
19.02.2024