В день роковой вошёл рассвет кровавый
В глубоком обмороке явленного сна,
В него под хохот дьявольской отравы
Вдохнул явившийся из ада сатана.
К назначенному выпестовал часу
Дракона смерти он в предшествующем зле
И в зависти к возвышенному гласу,
И к гениальному поэту на земле.
Холодный взгляд ощерился над дулом,
И зазвенела недоказанной строка,
И по сердцам проносит эхо с гулом
Всёвозрастающую боль через века.
Седой январь содрогнулся в закате,
Всем человечеством колено преклоня,
Но пуля та, - в пожизненном набате,-
В злосчастный день тот убивает и меня.