8, 9
Команда хозяев поля, как прекрасно понимал Тревор, всегда имеет преимущество, однако выбора у него не было. Не только дом, но и деревня, и графство, да и вся страна — территория Галлахеров. Если уж он не может перенести совещание в Нью-Йорк, придется играть по их правилам. И с их численным превосходством ничего не поделаешь.
Правда, Тревор не боялся неравной борьбы: чем больше трудностей, тем слаще победа. Он уже продумал, как подойти к делу, а сомнения и тревоги, вызванные паранормальными явлениями последних дней, подождут до окончания рабочего дня.
В дверь дома Галлахеров постучал не просто Тревор Маги со всеми своими проблемами, а полномочный представитель «Маги Энтерпрайз» с ответственностью и привилегиями, к которым он относится очень серьезно.
Дверь распахнула Дарси. Дерзкая улыбка. Голова склонена под идеальным углом, демонстрирующим одновременно высокомерие и радушие.
Тревор с удовольствием проглотил бы ее целиком и утолил бы свою жажду, но пришлось весело улыбаться.
— Добрый день, мисс Галлахер.
— Добрый день и вам, мистер Маги. — Она не отступила, чтобы пропустить его, а вызывающе шагнула навстречу. — Не хотите меня поцеловать?
«Еще как!»
— Позже.
Она вскинула голову, взметнув облако черных волос.
— А если позже у меня не будет настроения?
— Будет, если я вас поцелую.
Несмотря на легкое раздражение, Дарси небрежно пожала плечами и посторонилась.
— Мне обычно нравятся уверенные мужчины. Все наши на кухне, ждут вас. Вы пришли поговорить о театре?
— Отчасти.
Раздражение усилилось, но Дарси высоко вскинула голову и повела гостя в заднюю часть дома.
— А вы еще и загадочный. Теперь я точно влюблена.
— И в который раз?
— О, я перестала считать много лет назад. У меня такое переменчивое сердце. Сколько раз влюблялись вы?
— Ни разу.
— Какая жалость! А вот и наш гость! — громко объявила Дарси, привлекая внимание родных, что-то жарко обсуждающих.
— Простите, если я помешал…
— Вовсе нет. — Эйдан поднялся из-за стола, показал рукой на хмуро взирающих друг на друга Бренну и Шона. — Если эта парочка перестанет кидаться друг на друга каждый божий день, мы побежим за врачом.— Шон, ты обещал оставить все мелочи на мое усмотрение.
— Но ты взялась выбирать цвета для кухни. Забыла, кому там стряпать?
— Голубенькая пластмасса очень мило смотрится и практична.
— У гранита спокойный цвет и безупречная твердость. Он прослужит две жизни.
— Нас-то волнует только одна. Тревор…
Он вскинул руку ладонью вперед.
— Нет, нет и нет. Даже не думайте спрашивать мое мнение. Когда спорят муж с женой, у меня нет никакого мнения.
— Мы не спорим. — Бренна надулась, сложила на груди руки и откинулась на спинку стула. — Мы обсуждаем. Пластмассу я мигом поставила бы, а знаете, сколько возни с чертовым гранитом?
— Лучшего и подождать можно. — Шон нежно поцеловал жену. — А потом хранить, как сокровище.
— Надеешься перехитрить меня?
— Угу.
Бренна раздраженно вдохнула, шумно выдохнула и с любовью произнесла:
— Тупица.
— Ну, теперь, когда мы уладили столь жизненно важный и щекотливый вопрос… — Эйдан жестом пригласил Тревора сесть. — Пиво? Чай?
Их территория, напомнил себе Тревор, усаживаясь.
— Лучше пиво. Спасибо. — Он взглянул на Джуд. — Как вы себя чувствуете?
— Хорошо. — Вряд ли ему хочется услышать, что она чувствует себя так, будто на ее мочевом пузыре припарковался нагруженный прицеп. — Эйдан сказал, что вы днем не заглядывали в паб. Я могу приготовить вам сэндвич.
— Спасибо, я не голоден. — Тревор накрыл ладонью ее руку. — Сидите. И я всем вам очень благодарен за то, что вы нашли возможность безотлагательно встретиться со мной. Я ведь заранее не предупредил.
— Никаких проблем. — Эйдан поставил перед Тревором бутылку пива и вернулся на свое место во главе стола. Преимущество Галлахеров, и все они это понимали. — Абсолютно никаких. Бренна сказала, что работы опережают график, и, должен признать, это редкость в наших краях.
— У меня хороший прораб. — Тревор отсалютовал Бренне бутылкой и сделал глоток. — Думаю, к следующему маю мы закончим.
— Так долго? — Дарси с ужасом взглянула на обоих. — И мне еще целый год терпеть этот грохот?
— Какой грохот? — спокойно переспросил Тревор и повысил голос, перекрывая возмущенное бормотание Дарси. — Я надеюсь организовать пару концертов, в основном для местных, уже следующей весной, а на третью неделю июня намечаю торжественное открытие.
— Середина лета, — заметила Дарси.
— Середина лета — июль.
— Вы не знаете языческий календарь? Середина лета, летнее солнцестояние — двадцать второе июня. Отличный выбор. Свою первую вечеринку Джуд закатила в этот вечер в прошлом году, и все получилось замечательно, правда, милая?
— В конечном итоге. А зачем целый месяц отсрочки?
— Необходимо подстраховаться, попросту говоря, прикрыть наши задницы, подогреть интерес к проекту, подключить прессу, распродать билеты. Майское открытие для своих только по приглашениям: родные, жители деревни и избранные особо важные персоны.
— Умный ход, — тихо сказала Дарси.
— Это часть моей работы. К официальному июньскому открытию пресса раздует интерес к нам, создаст рекламу. И у нас будет время внести, если понадобится, необходимые изменения.
— Как генеральная репетиция, — подсказала Дарси.
Тревор кивнул ей.
— Совершенно верно. И без вас мне список гостей не составить.
— Обязательно поможем. Это несложно, — пообещал Эйдан.
— И мне бы хотелось, чтобы вы выступили. Все трое.
Эйдан взялся за свою бутылку.
— В пабе.
— На сцене, — поправил его Тревор. — На главной сцене.
— В театре? — Не донеся бутылку до рта, Эйдан поставил ее на стол. — Зачем?
— Я слышал вас. Вы идеальны.
— Ну, Трев, это, конечно, лестно. — Шон задумчиво взял с блюда печенье. — Только все, что вы слышали, для нас развлечение. Мы не профессионалы, ничего такого, что вы хотели бы видеть в вашем театре.
— Вы именно то, что я ищу. — Его взгляд задержался на Дарси и скользнул дальше. Она молчала, но он не сомневался, что она скажет свое веское слово. — Выступления местных талантов — одна из идей моего проекта, и на премьере я не вижу ничего более уместного, чем выступление Галлахеров и знакомство публики с музыкой Шона Галлахера.
— Моей? — Шон побледнел. — На премьере? Трев, не хочу учить вас вести дела, но это точно ошибка.
— Вовсе нет. — Бренна ткнула кулаком в бок мужа. — Гениальная мысль. Идеальная. Но, Трев, вы пока купили только три его песни.
— Пока он показал мне только три.
— Вот. — Бренна снова ткнула мужа кулаком, и на этот раз посильнее. — Придурок. У него их немерено. Зайдите к нам, посмотрите, послушайте. Он уже втиснул пианино в то, что пока служит нам гостиной. И скрипку, и…
— Заткнись, — пробормотал Шон.
— Не смей затыкать меня, когда…
— Заткнись! — Приказ прозвучал так сурово, что Бренна зашипела, но подчинилась. — Я должен подумать. — Шон нервно провел пятерней по волосам. — Я о многом должен подумать. — Бренна снова зашипела. — Бренна!
Она притихла. Его взгляд молил о терпении и понимании. Как она могла отказать?
— Я все-таки скажу, а решай сам. Ты можешь так много дать людям, Шон. Тебе вовсе не о чем тревожиться, хотя, может, именно поэтому у тебя так гениально получается. Давай заключим сделку.
Шон нетерпеливо передернул плечами.
— Какую сделку?
— Позволь мне выбрать следующую песню, только одну, и показать ее Тревору. Мне же повезло с первой, верно?
— Да. Ты удачлива. Ладно. Бренна завтра принесет вам одну песню, и вы честно выскажете свое мнение.
— Жду с нетерпением. — Тревор колебался. Беда в том, понял он, что ему нравятся эти люди. — И все же я рекомендую вам найти агента.
— Разве она плохой агент? — возразил Шон, кивнув на Бренну. — Капает мне на мозги день и ночь, дважды прочитала контракт, который вы прислали, даже мелкий шрифт. У меня бы глаза воспалились. Давайте продолжать в том же духе.
— Вы облегчили мою задачу. — Тревор счел вопрос закрытым и повернулся к Эйдану. Бизнесмен против бизнесмена. — Вы трое — Галлахеры, а Галлахеры — Ардмор. Театр станет частью Ардмора и принесет всем нам прибыль. Ваш бизнес давно устоялся, паб уже считается музыкальным центром. Если вы втроем выступите на премьере, пресса взорвется, а хорошая пресса — это билеты, билеты — прибыль. Для Галлахеров, для театра.
— Это я понимаю. Однако то, что мы Галлахеры, имеет и другую сторону. Мы же еще и держим паб.— А теперь представьте, как далеко разнесется слава о Галлахерах, если вы втроем будете выступать на сцене и записывать на студии музыку Шона.
— Записывать?
— На студии «Кельтская музыка». Диски будем продавать в театре, — без запинки продолжал Тревор. — У студии уже есть репутация, свои певцы и музыканты, налаженная система рекламы и продаж. А от вас ничего особенного не требуется. Вы трое просто созданы для сцены.
— Но мы не артисты, мы владельцы паба.
— Ошибаетесь. Вы прирожденные артисты. Я понимаю, что паб для вас на первом месте, и учитываю это. И предлагаю интересную и выгодную параллельную работу.
— А вам-то это зачем? — спросила Дарси, и Тревор повернулся к ней.
— Потому что мне важен театр, и я не соглашусь на меньшее, чем самое лучшее. И прибыли. Разве не это лежит в основе?
Эйдан помолчал немного, кивнул.
— Тревор, вы застали нас врасплох. Мы должны подумать, обсудить. И что бы мы ни ответили, это будет решением всех пятерых. Мы должны прийти к общему согласию прежде, чем даже подумаем о деталях, а их, как я представляю, очень много.
— Разумеется. — Понимая, что пора отступить, дать им возможность проникнуться подкинутой идеей, Тревор поднялся. — Если у вас появятся вопросы, вы знаете, где меня найти. Бренна, не спешите. Я иду на площадку.
— Спасибо. Я скоро приду.
Дарси похлопала по руке Эйдана, удерживая его на месте.
— Тревор, я вас провожу.
Столько мыслей кружилось в ее голове! Дарси понимала, как важно поймать и удержать самую главную, а пока она во всем не разобралась, лучше помалкивать. Она и помалкивала, пока они не вышли в сад.
— Ну и сюрприз вы преподнесли нам, Тревор.
— Возможно, но я не совсем понимаю, почему вы так сильно удивлены. У вас же есть уши и мозги. Вы слышали, как прекрасно поете втроем.
— Может, как раз потому, что слышала. — Дарси оглянулась, понимая, что ее родные сейчас обсуждают то же самое, но она хотела разобраться в своих мыслях и чувствах прежде, чем вернется к ним. — Вы не импульсивны. Во всяком случае, не в бизнесе.
— Совершенно верно.
— Значит, это не сейчас пришло вам в голову.
— Я думал над этим с тех пор, как впервые услышал вас, Дарси. Ваш голос берет за душу, разбив сначала сердце. Вы очень талантливы.
— Ну… — Дарси прошла вперед по узкой дорожке сада. — И сегодня вы выложили нам свое мнение, чтобы подогреть наш взаимный интерес.
— Дарси, я точно знаю, что вас ждет успех. Моя работа — знать.
Она обернулась, окинула его внимательным взглядом.
— Да, наверное. И сколько бы вы заплатили?
Тревор улыбнулся. Кто бы сомневался в том, что Дарси сразу перейдет к сути.
— Это обсуждается.
— И с чего же мы начнем обсуждение?
— Пять тысяч за выступление. Права на записи — отдельный разговор.
Дарси вскинула брови. Интересно. Попеть один вечер в свое удовольствие и заработать больше, чем за долгие недели беготни с тяжелыми подносами.
— В фунтах или долларах?
Тревор зацепил большими пальцами карманы джинсов.
— В фунтах.
— Ха! Если мы решим, что заинтересованы, Эйдан выбьет из вас гораздо больше этой жалкой подачки, уж будьте уверены.
— Жду с нетерпением. Эйдан бизнесмен. — Тревор приблизился к Дарси, прямо глядя ей в глаза. — Шон — творец.
— И что же остается мне?
— Честолюбие. А вместе вы отличная команда.
— Как я и сказала, вы умный человек. — Дарси отвернулась от него, перевела взгляд на неспешно накатывающие на берег волны. — Вы правы. Я честолюбива, но, если честно, я никогда не думала, что могла бы петь не только ради собственного удовольствия.
К ее изумлению, Тревор коснулся пальцем ее горла.
— То, что скрыто здесь, сделает вас богатой и знаменитой. Я могу помочь вам в этом.
— Заманчивое предложение, и вы точно знали, на чем сыграть. Честолюбие, самомнение, самые примитивные желания. — Дарси отошла чуть дальше, остановилась у деревенской улицы, на которой прожила всю свою жизнь. — Насколько богатой?
— Вы мне нравитесь, — рассмеялся Тревор.
— И вы с каждой минутой нравитесь мне все больше. Я безумно хочу быть богатой и не стыжусь признавать это.
Тревор кивнул на дом.
— Уговорите их.
— Нет, этого я делать не стану. Я скажу им, что думаю. Если нужно кричать, чтобы до них дошло, я буду кричать и, если придется, не побрезгую оскорблениями, но я не стану заставлять их делать то, что их не устраивает. Согласие будет общим и добровольным, или ничего не выйдет. Так принято у Галлахеров.
— А вас мое предложение устраивает?
— Я еще не решила, но попытка не пытка, и я обожаю пробовать что-то новое. А теперь мне пора к своим. Думаю, там накалились страсти. Только…
— Что?
— Я хотела спросить, вы ведь эксперт в таких делах. — Дарси положила руку на его плечо, заглянула в глаза. Ей хотелось увидеть ответ до того, как она его услышит. — Шон. Он правда талантлив?
— Да.
Простой ответ, почти небрежный. И идеальный.
— Я знала. — В ее синих глазах блеснули слезы. — Я не могу вернуться в таком виде, а надо спешить, не то у Шона голова распухнет от мыслей, и я не доберусь до мозгов, когда в следующий раз его тресну. Я так горжусь им! — Она всхлипнула. Одна слезинка не удержалась и покатилась по ее щеке. — Черт побери!
Застигнутый врасплох, Тревор вытаращил глаза, затем спохватился и выдернул из заднего кармана платок:
— Держите.
— Чистый?
— Господи, Дарси, с вами не соскучишься. — Тревор сам вытер ее щеки и сунул в руку платок. — Вы бы сделали это ради него?
Дарси высморкалась.
— Что?
— Выступления, записи. Вы бы сделали все это ради Шона, даже если сама мысль была бы вам ненавистной?
— Но ведь и мне вреда никакого.
— Прекратите. — Тревор взял ее за плечи, прищурился. — Чего бы вам это ни стоило, ради него вы согласились бы.
— Он мой брат. Ради него я сделаю что угодно. — Дарси глубоко вздохнула, выпрямилась и протянула Тревору платок. — Но черт меня побери, если я сделаю это бесплатно.
Пока Дарси шла к дому, Тревор вел свою маленькую войну. Гордость схлестнулась с желанием, и желание легко одержало победу.
— Возьмите выходной вечер! — крикнул он ей вслед. — Черт побери, Дарси, возьмите выходной.
Ее бросило в жар, но она нашла в себе силы обернуться с насмешливой улыбкой.
— Посмотрим.
Войдя в дом, Дарси прижалась спиной к парадной двери, закрыла глаза. Колени дрожали, ноги рвались в пляс. Что-то в Треворе было такое, с чем она пока не могла справиться, и очень странной казалась нахлынувшая слабость в сочетании с тем взрывом энергии, который вызывали в ней его предложения, его обещания.Дарси открыла глаза, легкая улыбка тронула ее губы. Судя по громким голосам, доносившимся из кухни, ее семья тоже не может разобраться в своих желаниях.
Проходя мимо гостиной, Дарси остановилась в дверях, посмотрела на старое пианино. Музыка — неотъемлемая часть ее жизни, как и паб, но — в отличие от паба — музыка всегда была для удовольствия, не для денег. Одно из первых воспоминаний ее детства: мама сидит на этом самом табурете за пианино, маленькая Дарси у нее на коленях, а вокруг звучат музыка и смех.
Дарси не была наивной дурочкой и знала, что у нее красивый, сильный голос, но, наверное, глупо возлагать на него надежды, рассчитывать, что Тревор Маги добьется для нее успеха. Пожалуй, разумнее попробовать без особых ожиданий, тогда и разочарование легко можно будет пережить.
Она вошла в кухню как раз, когда раздраженная Бренна орала на Шона:
— У картошки больше ума, чем у тебя, Шон. Ты отказываешься из-за дурацких сомнений, когда парень предоставляет тебе шанс, может, единственный за всю жизнь.
— Мою жизнь, не так ли?
Бренна приподняла цепочку с двумя своими кольцами.
— Я думаю, это дает мне право высказать свое мнение.
— Но музыка моя, и даже ты не сможешь выколотить ее из меня.
Эйдан решил выступить в роли миротворца:
— Ты согласился показать ему еще одну мелодию. Подождем, что он скажет. Что касается другого предложения, его надо как следует обмозговать. — Эйдан взглянул на сестру. — И мы еще не слышали, что думает Дарси.
— Если она окажется в центре всеобщего внимания, да еще с кучей денег в придачу, мы уже знаем, что она думает.
Дарси криво улыбнулась Шону.
— Поскольку я не такая идиотка, как некоторые, сидящие за этим столом, я не возражаю ни против денег, ни против внимания. Однако… — Она умолкла, и Шон настороженно прищурился. — Маги не производит впечатления человека, падкого на сиюминутную выгоду, но я не уверена, что кто-то из нас, любой из нас, готов к тому, что он задумал.
— Ему нужны песни Шона и ваше совместное выступление. — Бренна вскинула руки. — По мне, это здорово и разумно.
— Нас трое, — спокойно заговорил Эйдан, всматриваясь в лица родных. — У каждого из нас свои приоритеты. Для меня прежде всего Джуд, ребенок, паб, родительский дом, и я этому не изменю. У тебя, Шон, новый дом, и новая жизнь с Бренной, и паб, разумеется, и музыка. Однако музыкой ты занимаешься в личное время. Имею ли я право на все это?
— Ну, в общем, да.
— Теперь ты, Дарси. Мы все понимаем, что сегодняшнее предложение и его последствия именно то, что тебе нужно.
— Я еще не решила. Музыка для всех нас всегда была чем-то личным, только для семьи и друзей. Но я понимаю Бренну и согласна с тем, что наше совместное выступление укрепит связь между пабом и театром. Идея вполне разумная, и мы не воем, как собаки на луну, так что фамилию не опозорим. Однако Тревор Маги хитер, значит, будем хитрее и проследим, чтобы все, что мы сделаем или не сделаем, не противоречило нашим интересам.
Эйдан кивнул, повернулся к жене:
— Ты молчишь, Джуд Фрэнсис. У тебя нет никаких мыслей на этот счет?
— Есть. Несколько. — Поскольку все вдоволь накричались, Джуд решила, что они готовы выслушать ее, и сложила руки на животе. — Я ничего не понимаю ни в рекламе, ни в индустрии развлечений, но мне кажется, что предложенный Тревором план логичен, эффективен и выгоден всем нам.
— Верно, — согласился Эйдан. — Но если мы перенесем нашу музыку в его театр, что останется в пабе?
— Простота, неформальное общение, еще более привлекательное потому, что вы выступали на сцене, записывались на профессиональной студии. Любой заглянувший в паб за кружкой пива может надеяться, что, стоя за барной стойкой или разнося заказы, вы захотите спеть. И больше всего это понравится туристам, а их количество, как вы заметили, все увеличивается.
— Умница, — прошептала Дарси.
— Не в уме дело. Просто я сидела в пабе, наблюдала и видела, как это все чудесно. И Тревор видел то же самое. Он прекрасно понимает, как одно повлияет на другое. И еще… — Джуд сделала глубокий вдох. — Что касается нас с тобой, Эйдан, ничто не изменит твоих приоритетов. Тебе не придется выбирать. Что бы ты ни решил, будет правильно, так как ты знаешь, что для тебя важнее всего.
Эйдан поднес к губам ее руку, поцеловал.
— Разве она не изумительна? Вы встречали когда-нибудь такую женщину?
Джуд положила их сплетенные руки на живот.
— Шон, у тебя потрясающий талант. Чем больше Бренна любит тебя, чем больше она тобой восхищается, тем больше раздражают ее твои сомнения.
— Тогда она чертовски сильно меня любит.
— Ты мой тяжкий крест. — Бренна откусила большой кусок печенья и сердито посмотрела на мужа.
— Я думаю, Шон, — продолжила Джуд, — что выступление семьи и запись твоей музыки — идеальное решение. Ты доверяешь им, и они тебя понимают. Разве не легче сделать первый шаг с такой поддержкой?
— Они не должны соглашаться ради меня.
— Ой, хватит, просто ответь на вопрос, болван, — приказала Дарси.
— Конечно, легче, но…
Дарси удовлетворенно кивнула.
— А теперь заткнись и дай Джуд закончить. Почему-то мне кажется, что сейчас речь пойдет обо мне, а я обожаю внимание.
— Да, внимания ты не боишься. — Джуд отпила чаю. У нее затекла спина. В последнее время ей тяжело было долго сидеть на одном месте, но важный разговор не закончился. — Актерство у тебя в крови. Тебе понравится сцена, огни рампы, аплодисменты.
Шон фыркнул.
— Она будет кататься в них как сыр в масле. Тщеславие — второе имя нашей Дарси.
— Что поделаешь, если вся красота в семье досталась мне?
— Ну, не знаю, с твоих тринадцати лет ни разу не видел твоего лица без толстого слоя штукатурки. Тоже мало радости.
— А мне с утра до вечера приходится смотреть на твою физиономию.
— Поскольку смотреть друг на друга — все равно что смотреться в зеркало, лучше бы поспорили о чем-нибудь еще. — Эйдан предупреждающе поднял палец, прекращая перепалку. — Пусть Джуд договорит.
— Я почти закончила. — «Удивительно, — подумала она, — как быстро я приноровилась к отношениям в этой семье». — Дарси, я уверена, что ты с удовольствием будешь выступать на сцене перед публикой, но, даже если бы сама мысль об этом страшила тебя или была бы тебе ненавистна, ты все равно бы это сделала. Ради этих двоих ты бы сделала, что угодно.
Хотя это заявление было очень близко к тому, чем закончился разговор с Тревором, Дарси рассмеялась.
— Я сделаю что угодно ради собственного удовольствия.
— Многое, — согласилась Джуд. — Во-первых, ты сделаешь это для Эйдана, а Эйдан — это паб. Во-вторых, ты сделаешь это для Шона, а Шон — это музыка. И только в-третьих, ты сделаешь это для себя, для своего удовольствия.— Но ведь главное — удовольствие, не так ли? — Дарси вскочила. Эйдан перехватил ее, притянул к себе. Дарси посопротивлялась, но в конце концов со вздохом села к нему на колени.
— Дарси, лапочка, скажи мне, чего ты хочешь?
— Наверное, воспользоваться этим шансом.
Эйдан кивнул, встретился взглядом с Шоном.
— Давайте спокойно подумаем денек-другой. А потом я поговорю с Маги, выясню, что он еще задумал.
9
Каждое утро громыхание, рокот и металлический лязг за окном будили Дарси очень рано, а когда она вспоминала, что это мучение будет продолжаться еще почти целый год, ей хотелось повеситься.
Однако самоубийство все же не входило в ее ближайшие планы, и она включала музыку на полную громкость или просто лежала, представляя, что живет в пентхаусе в большом, шумном городе — в Нью-Йорке или Чикаго — и весь этот шум создают мчащиеся далеко внизу машины и толпы людей, спешащих по своим делам.
По большей части, это помогало, а если нет, она, чертыхаясь, бежала в душ и подолгу не вылезала оттуда.
Иногда, по настроению, она подходила к окну и некоторое время следила за стройкой. И выискивала глазами Тревора. Разумеется, не каждый день, это было бы слишком предсказуемо, но чаще она следила за ним незаметно.
Чем бы он с утра ни занимался, ей нравилось смотреть на него. Иногда с растрепанными ветром волосами, сунув большие пальцы рук в карманы джинсов, он стоял на краю площадки и серьезно обсуждал что-то с Бренной или Миком О'Тулом.
Частенько, скинув куртку и оставшись в одной футболке — и это было так сексуально! — он, как простой работяга, что-то заколачивал, сверлил, таскал. Иногда ей даже удавалось разглядеть, как перекатываются мышцы под его блестящей от пота, загорелой кожей.
Странно! Не то чтобы она не любила поглазеть на красивых мужчин, но не могла припомнить, чтобы ей так нравилось разглядывать кого-то одного… или зачарованно следить, как он занимается тяжелым физическим трудом: С чего бы это?
Тревор прекрасно сложен, размышляла Дарси, стоя у окна. Ну а если женщину не привлекает высокий стройный парень, у нее явно проблемы. И двигается он легко, уверенно, непринужденно и словно излучает энергию.
Дарси представила — а почему бы и нет? — что он так же уверенно ведет себя в постели. Уверенный мужчина — не путать с самоуверенным — обстоятелен, а обстоятельность в сексе — не последнее дело для женщины.
Интересно, смогла бы она вывести Тревора из себя и выпустить на свободу эту кипящую в нем энергию?
Дарси встревожилась. Что-то слишком часто она о нем думает, слишком часто за ним наблюдает. И по утрам, и днем, и вечерами. Иногда Тревор заглядывал в паб, иногда не заглядывал — можно не сомневаться, нарочно. Что ж, это предсказуемо. Они оба прекрасно знают правила затеянной игры.
И, черт побери, ей все это нравится! Наконец-то нашелся достойный противник.
Дарси пока еще не выпрашивала у Эйдана свободный вечер. Разумеется, ей хотелось помучить Тревора, но не меньше ей нравилось сладкое напряжение, вызванное ожиданием, на которое она обрекла и себя. Она прекрасно понимала, что первый же вечер, проведенный наедине с Тревором, ужином не ограничится.
Не ужин был на уме у них обоих.
Как же давно не испытывала она подобного влечения к мужчине. К какому-то одному мужчине. Она безумно скучала по крепким мужским объятиям, по постепенно разгорающемуся огню внутри ее перед самым освобождением.
Она любила секс и легко находила себе партнера. Проблема заключалась в том, что уже больше года никто не привлекал ее настолько, чтобы захотелось с ним переспать. Сейчас у нее не было никаких сомнений. Тревор привлек ее мгновенно, как только в первое утро после ее возвращения домой поднял голову и их взгляды встретились. С тех пор она наслаждалась волнением, которое охватывало ее каждый раз в его присутствии. А самое интересное, что Тревор привлекал ее не только физически. Получается… да, пора организовать свободный вечер.
Дарси медленно, словно нехотя, улыбнулась Тревору, давно заметившему ее, и отступила от окна. Пусть теперь он поразмышляет и помучается.
Правда, и ее охватило беспокойство. Дарси совершенно не хотелось готовиться к бесконечному рабочему дню, даже одеваться не хотелось. Она побродила по комнате, затем, скорее по привычке, поставила на плиту чайник. Переехав в эти комнатки над пабом, она впервые в жизни стала жить самостоятельно и вскоре с изумлением поняла, что скучает по братьям, даже по тому беспорядку, который они неизменно ухитрялись устроить в доме.
Сама же она всегда любила красоту, уют и порядок и эту любовь реализовывала в своем новом жилье. Например, в розовых стенах, но не конфетно-розовых, а приглушенного, спокойного оттенка. Конечно, пришлось всеми правдами и неправдами заставить Шона сделать почти всю работу, но результат оправдал затраченные усилия. Из своей спальни в родительском доме она забрала любимые постеры в рамках — «Лилии» и «Лес Фонтенбло» Моне.
Шторы и чехлы для подушек, как бы небрежно брошенных на старый диван, Дарси сшила сама — она прекрасно управлялась с иголкой, когда это было необходимо. Практичная женщина понимает, что гораздо разумнее, купив кусок атласа или бархата и вложив немного труда, времени и фантазии, создать красивую вещь своими руками. А сэкономленным деньгам применение всегда найдется, сколько на свете красивых туфель и сережек!
На столике в ее спальне стоял кувшин с монетами, так называемый кувшин желаний. Наступит день, прекрасный день, когда чаевых наберется столько, что хватит на следующее путешествие — роскошное путешествие, куда только ее душа пожелает.
На тропический остров, например, где можно носить крохотное бикини и пить из скорлупы кокоса какой-нибудь экзотический коктейль. Или в Италию. Как чудесно сидеть на залитой солнцем веранде и смотреть на красные черепичные крыши и величественные соборы.
Или в Нью-Йорк. Она бы гуляла по Пятой авеню, разглядывала сокровища в бесчисленных витринах и непременно нашла бы то, что ждет только ее.
И дай бог, когда наступит долгожданный день, она не увидит все это одна.
А впрочем, неважно. Она прекрасно провела неделю в Париже, в свое время в одиночестве насладится и другими путешествиями, а сейчас она здесь, дома, и ее ждет работа. Дарси заварила чай и, поскольку времени до смены еще было полно, решила поваляться на диване, полистать глянцевый журнальчик и помечтать. Но ее взгляд задержался на скрипке, стоявшей на подставке. Дарси взяла скрипку из семейного дома скорее для того, чтобы таким образом небанально украсить свое новое жилище. Играть на ней она не собиралась. Дарси нахмурилась, отставила кружку, взяла в руки скрипку. Инструмент был старым, но звучал чисто. Неужели музыка, всегда присутствующая в ее жизни, откроет двери в прекрасный мир ее мечты, бросит под ноги красную ковровую дорожку, по которой она так часто шествует в своих снах?— Удивительное дело, — прошептала она. — Я никогда об этом не задумывалась, не видела того, что всегда было рядом.
Дарси натерла канифолью смычок, подбородком прижала скрипку к плечу и заиграла первое, что пришло в голову.
Увидев Дарси в окне, Тревор подумал, что она вот-вот спустится вниз, и, сославшись на важный телефонный звонок, направился в кухню. Девушки там не оказалось, но он услышал волшебные, будто нереальные, звуки. Играли на скрипке. Тревор, как зачарованный, поднялся на верхнюю площадку лестницы, остановился перед дверью.
Музыке словно было тесно в закрытом пространстве, она рвалась на свободу, взлетала, как надежда, скользила вниз, как разочарование.
Он даже не подумал, что нужно постучаться, и приоткрыл дверь.
Дарси, босая, в длинном голубом халате, стояла вполоборота к нему, отбивая ногой ритм. Глаза закрыты. Волосы растрепаны со сна. И настолько увлечена музыкой, что не расслышала, как он вошел.
У Тревора перехватило дыхание. Дарси играла для себя, и тихая радость освещала ее удивительное лицо.
Все, чего он хотел, что планировал в жизни, о чем мечтал, будто слилось воедино в этой женщине, в этом мгновении и потрясло его до глубины души.
Музыка словно воспарила к небесам, растворившись в воздухе, и умолкла.
Дарси тихонько вздохнула, открыла глаза и увидела его. Ее сердце пропустило удар, кольнуло, и прежде, чем она пришла в себя, прежде, чем на ее губах появилась смущенная улыбка, Тревор бросился к ней и впился в ее губы пылким поцелуем.
Ей стало тяжело дышать, будто чья-то рука сжала горло. И сердце. Дарси беспомощно опустила внезапно отяжелевшие смычок и скрипку, а Тревор гладил ее лицо, ее волосы, и его желание словно переливалось в нее. Она не сопротивлялась. Как могла она сопротивляться такому жаркому желанию!
Он почувствовал, как она уступает, и возгордился, как любой мужчина, но быстро смягчился, нежность пронзила его. И вот уже его губы не сокрушают, а ласкают, руки не торопят ее, а нежно поглаживают.
Когда Тревор отстранился, Дарси, стараясь унять дрожь, выдавила улыбку:
— И тебе доброго утра.
— Помолчи. — Он снова притянул ее к себе, но не стал целовать, а прижался щекой к ее волосам.
Эти объятия были еще более интимными, чем поцелуй, и такими же возбуждающими. И им невозможно было сопротивляться.
— Тревор!
— Тсс…
Почему-то ей стало смешно.
— Не командуй!
Его напряжение, грозившее взрывом, растаяло.
— Зачем зря силы тратить? Ты все равно не слушаешься.
— Почему это я должна слушаться?
Тревор удержал ее, ощутив, какой тонкий на ней халатик.
— Ты когда-нибудь запираешь эту дверь?
— Зачем? — Дарси отступила на шаг. — Никто не войдет и не останется здесь, если я сама не захочу.
— Я это запомню. — Тревор поднял руку, взъерошил ее волосы. — Я не знал, что ты играешь на скрипке.
— О, Галлахеры все на чем-нибудь играют. — Она взмахнула скрипкой, вернула ее на подставку. — Мне просто захотелось музыки.
— Что ты играла?
— Одну из мелодий Шона. У нее нет слов.
— Слова ей и не нужны. — Тревор заметил, как ее глаза потеплели от гордости за брата. — Сыграй еще что-нибудь.
Дарси повела плечами, отложила смычок.
— Нет, настроение ушло. — Она взяла кружку с остывшим чаем, посмотрела на Тревора уже весело и дерзко. — Пожалуй, я припасу свои песни для тех, кто платит.
— Ты бы подписала контракт на звукозапись? Соло?
Дарси чуть не вздрогнула.
— Ну, это зависит от условий.
— И что же ты хочешь?
— О, много чего. И все остальное. — Она подошла к дивану, села, скрестив ноги. — Ты, наверное, уже понял, Маги, что я существо жадное и эгоистичное. Я жажду роскоши и удовлетворения всех моих капризов, рабского восхищения и обожания. Я готова все это заработать, но от цели своей не откажусь.
Не сводя с нее глаз, Тревор присел на подлокотник дивана, легонько сжал ее плечо.
— Я все это могу тебе обеспечить.
Дарси отбросила его руку. Ее взгляд мог бы заморозить его кровь.
— Не сомневаюсь. Но не этим я собиралась зарабатывать.
— Хорошо. Значит, будем отделять одно от другого.
Лед в ее глазах в одно мгновение превратился в пламя.
— Провел маленький эксперимент? А что бы ты сделал, если бы я согласилась?
— Понятия не имею. — Тревор забрал у нее кружку, отпил остывший чай. — Ты удивительное создание, Дарси, но ты бы меня разочаровала. — Она хотела вскочить, но он положил руку на ее плечо, почувствовал ее напряжение. — Прошу прощения.
— Я не торгую собой.
— Я и не думал ничего подобного. — Правда, он сталкивался с женщинами, предлагавшими себя, и это всегда вызывало в нем острую к ним неприязнь. — Ты нужна мне, идет ли речь о моих деловых интересах или о моих чувствах и желаниях. Надеюсь, ты понимаешь, что первое не связано со вторым.
Дарси откинулась на спинку дивана. Глаза ее метали молнии, но она пыталась не выдать своей ярости.
— И ты хочешь услышать то же самое от меня.
— Только что услышал.
— Мог бы проявить больше такта.
— Согласен. — Тревор с сожалением подумал, что так расчетливо и хладнокровно мог бы поступить его дед. — Мне жаль, — совершенно искренне добавил он.
— И кто из вас двоих извиняется? Бизнесмен или мужчина?
«Квиты», — подумал он.
— Оба, так как оба перешли границы.
Дарси взяла у него из рук кружку.
— Принимаю оба извинения.
— Давай пока отложим дела. Мне необходимо слетать в Лондон на пару дней. — Он собирался отложить эту поездку, но Дарси хотела так много, почему не сейчас? — Полетишь со мной?
Она уже не кипела от ярости, а тихонько лелеяла ее, но неожиданный поворот отвлек ее от столь восхитительного занятия. Она растерялась. Насторожилась.
— Ты приглашаешь меня в Лондон? Зачем?
— Во-первых, хочу заманить тебя в постель. — Тревор снова отобрал у нее кружку, подумав, что они оба хватаются за нее, как за спасительную соломинку.
— Это мы уже выяснили. Постели найдутся и в Ардморе.
— В Ардморе нам трудно согласовать графики. И, во-вторых, мне нравится твоя компания. Ты бывала в Лондоне?
— Нет.
— Тебе понравится.
— Не сомневаюсь. — Дарси забрала у него кружку и сделала глоток, давая себе время подумать. Тревор предложил ей то, о чем она всегда мечтала. Путешествовать с шиком, увидеть Лондон, и не в гордом одиночестве.
Разумеется, он ждет секса. Но ведь и она тоже. К чему притворяться, если они оба знают, что это все равно произойдет?
— Когда ты летишь?
— Когда захочешь.
— Во-первых, хочу заманить тебя в постель. — Тревор снова отобрал у нее кружку, подумав, что они оба хватаются за нее, как за спасительную соломинку.
— Это мы уже выяснили. Постели найдутся и в Ардморе.
— В Ардморе нам трудно согласовать графики. И, во-вторых, мне нравится твоя компания. Ты бывала в Лондоне?
— Нет.
— Тебе понравится.
— Не сомневаюсь. — Дарси забрала у него кружку и сделала глоток, давая себе время подумать. Тревор предложил ей то, о чем она всегда мечтала. Путешествовать с шиком, увидеть Лондон, и не в гордом одиночестве.
Разумеется, он ждет секса. Но ведь и она тоже. К чему притворяться, если они оба знают, что это все равно произойдет?
— Когда ты летишь?
— Когда захочешь.
Дарси хмыкнула.
— Дело не в этом. Мне нужно договориться с Эйданом и найти себе замену. Если можешь подождать, я попробую. Он не обрадуется, но я смогу его уломать.
— Не сомневаюсь. Дай мне знать, какие дни тебе подойдут, а я позабочусь об остальном.
— Отлично. — Дарси лукаво улыбнулась. — Обожаю, когда мужчина может позаботиться об остальном. А сейчас уходи. — Дарси поднялась и демонстративно похлопала его по щеке. — До встречи.
Тревор ухватил ее за запястье. Довольно крепко, и она поняла, что он настроен серьезно.
— Не играй со мной, Дарси. Я не такой, как другие.
Он отпустил ее, вышел из комнаты, закрыл за собой дверь. Дарси даже не шевельнулась. Да уж, ни на одного из ее прежних знакомых он точно не был похож. И разве не интересно выяснить, каков он на самом деле?
Дарси решила, что у себя дома Эйдан будет уступчивее, чем в пабе. Ей пришлось поторопиться, но она была вознаграждена: Эйдан как раз заканчивал завтрак. И его первая реакция была именно такой, какую она предвидела.
— У тебя уже был отпуск.
— Я знаю. Изумительный отпуск. — Совершенно не обескураженная, Дарси подлила чаю брату и незаметно сунула Финну под стол кусочек печенья. — Я прекрасно понимаю, что прошу у тебя слишком многого и слишком не вовремя, но жаль упускать такой шанс. Ты-то попутешествовал. — Дарси говорила мягко, вкрадчиво. Верная тактика и гораздо эффективнее требований, уговоров, истерик. — Ты видел столько разных мест и понимаешь, что такое жажда странствий. Это у нас в крови.
— Как и паб. Уже почти разгар сезона. — Эйдан намазал джемом кусок хлеба, и Финн, предчувствуя очередную подачку, переместился так, чтобы и Эйдан тайком смог сунуть ему кусочек. — Джуд тебя подменить не может. У нее всего несколько недель до родов.
— Я об этом и не думала. Если я увижу ее с подносом, выверну его тебе на голову.
Эйдан вздохнул, прекрасно зная, что и забота, и угроза совершенно искренние.
— Дарси, безупречное обслуживание полностью зависит от тебя.
— Я знаю и никогда не подведу. Я выдрессировала Шинед. Последние две недели она работает гораздо лучше, хотя иногда еще хочется треснуть ее по голове.
— Да уж… — мрачно согласился Эйдан.
— Я спрошу Бетси Клуни, сможет ли она подменить меня на два дня. Она работала раньше в пабе и знает порядок.
— Господи, Дарси, у Бетси целый выводок ребятишек, и она не работала в пабе десять лет.
— Но разве что-то так уж сильно изменилось? Держу пари, Бетси будет счастлива. Эйдан, на нее можно положиться, и ты это прекрасно знаешь.
— Она надежная, но…
— И могу предложить еще кое-что. Эллис Мей не помешала бы работа на лето.
— Эллис Мей? — Эйдан перестал хмуриться и вытаращил глаза. — Ей же всего пятнадцать.
— Мы все трое начали работать в пабе, когда нам было еще меньше. Бренна говорила, что ее сестренка хотела бы летом заработать себе на карманные расходы. Можно дать ей шанс. Она толковая девочка и, как все О'Тулы, не боится работы. Я бы взяла ее на дневную смену. Сегодня. Чтобы поднатаскать ее до отъезда в Лондон.
— Господи, она только что вылезла из пеленок.
— А ты стареешь, братик. — Дарси привстала и чмокнула его в щеку. — Мне пора. И не волнуйся, я прослежу, чтобы клиенты не пострадали.
— Когда-то в пабе работали только Галлахеры. Разве что Бренна иногда, но это практически то же самое.
— Мы не можем цепляться за старое. — Однако она понимала Эйдана и тоже испытывала легкое сожаление, а потому обняла его. — И мы уже кое-что изменили. Наверное, все началось тогда, когда мама с папой уехали в Бостон. Мы расширим дело, но все равно останемся Галлахерами.
— Да, я понимаю и хочу большего, но, когда вспоминаю старые времена, задаюсь вопросом: не ошибаюсь ли?
— Вечно ты беспокоишься, и благослови тебя бог за это. Разумеется, ты все делаешь правильно. Очень правильно. Я горжусь тобой.
Одной рукой Эйдан похлопал сестру по плечу, другой сунул Финну кусочек бекона.
— Теперь ты пытаешься обвести меня вокруг пальца.
— Попыталась бы, если бы мне пришло это в голову. — Дарси сжала его плечо. — Эйдан, я должна уехать, я должна увидеть.
Эйдан понимал ее. Он сам в свое время испытывал это неудержимое желание уехать и увидеть. Ему понадобилось пять лет на то, чтобы утолить свою жажду. Дарси просила всего два дня.
Однако…
— Прости, но я скажу начистоту. Мне не нравится, что ты летишь с Маги.
Дарси округлила глаза, поджала губы, а увидев вошедшую в кухню Джуд, решила, что лучшего момента не придумаешь.
— Джуд, ты слышала?
— Нет, прости. А что случилось?
— Эйдан вдруг заинтересовался моей сексуальной жизнью.
— Ничего подобного, черт побери. — Его нелегко было сбить с толку, но сестрице это удалось. — Я даже не упомянул о сексе. — Не дождавшись комментариев Дарси, он шумно выдохнул и несколько напыщенно произнес: — Но подразумевал.
— Ах, подразумевал?
— Пожалуй, я пойду наверх, — предложила Джуд.
— Ни в коем случае. Присядь. — Дарси показала на стул, и Финн тут же перекатился на живот в надежде на новую порцию тайного угощения. — Обещаю, будет интересно. Твой муж и мой дражайший братец подразумевает, что не одобряет мой секс с Маги.
— Боже милостивый! — Эйдан обхватил голову руками. — Я иду наверх.
— Ну уж нет. Джуд, дорогая, налить тебе чаю? — Не дожидаясь ответа, Дарси взяла чашку и налила в нее чай. — Сначала мы уточним, возражает ли твой муж и мой брат против моих занятий сексом вообще или с этим мужчиной в частности. — Дарси снова села за стол и сладко улыбнулась. — Так против чего ты возражаешь, мой дорогой Эйдан?
— Ты меня бесишь!
— Ах, какие мы нежные.
— Я ничего не говорил о сексе. Я сказал, что мне не нравится эта идея — Тревор предложил Дарси лететь с ним в Лондон.— Ты летишь в Лондон? — удивилась Джуд.
— Тревор пригласил меня смотаться с ним в короткую деловую поездку. Но, похоже, Эйдан предпочитает, чтобы я трахалась с Тревором не там, а здесь. Я правильно поняла?
— Я вообще не хочу, чтобы ты с ним спала, потому что это осложнит наши деловые отношения. — Оттого, что обе женщины молча таращились на него, он раскипятился еще больше. — Я вообще ничего не хочу об этом знать.
— Хорошо, я избавлю тебя от подробностей, — сказала Дарси так холодно, что он разозлился еще больше.
— Следи за своим языком.
— Сам следи, — огрызнулась Дарси. — Моя личная жизнь, особенно в ее самой интимной части, касается только меня. Мы с Тревором, как люди разумные, прекрасно сознаем те осложнения, о которых ты упомянул, и постараемся их избежать.
Бросив на брата испепеляющий взгляд, Дарси встала.
— Я позвоню маме Бренны и спрошу насчет Эллис Мей, поговорю с Бетси Клуни и до отъезда улажу все мелочи. Доброго дня тебе, Джуд. — Дарси поцеловала Джуд в щеку и покинула родственников.
Воздух в кухне словно был наполнен электрическими разрядами, но Джуд спокойно жевала тост.
— А ты что скажешь? — не выдержал Эйдан.
— Ничего.
— Ха. — Он нахмурился, забарабанил пальцами по столешнице. — Но тебе есть что сказать.
Джуд стала намазывать тост джемом.
— Ничего особенного. Думаю, Дарси все сказала.
— Понятно! — Эйдан обвиняюще ткнул в ее сторону пальцем. — Ты на ее стороне.
— Разумеется, — улыбнулась Джуд. — Как и ты.
Эйдан оттолкнулся от стола и зашагал по кухне. Из солидарности с хозяином Финн тоже выскочил из-под стола и заметался рядышком.
— Она думает, что справится с ним. Девчонка считает себя искушенной в житейских делах. Господи, Джуд, да ее всю жизнь от всего оберегали. У нее не было ни времени, ни возможностей повзрослеть.
— Эйдан, некоторые люди уже рождаются взрослыми.
— Как бы то ни было, она никогда не сталкивалась с такими мужчинами, как Маги. Он ловкий делец. Я думаю, он хороший человек, честный, но при этом изворотливый. Я не хочу, чтобы он использовал мою сестру.
— Ты так это видишь?
— Ничего я не вижу, в том-то и беда. Но я знаю, что он красив и богат, и сколько бы Дарси ни шутила, что хочет именно этого, он может ослепить ее. И как она поймет, что происходит?
— Эйдан, — мягко сказала Джуд, — сейчас ничего не предскажешь.
— Я не хочу, чтобы ее обидели.
— Я хочу.
Эйдан лишился дара речи и несколько секунд в недоумении таращился на жену. Потом, вцепившись обеими руками в спинку стула, медленно выговорил:
— Как ты могла сказать такое? Как ты можешь желать Дарси зла?
— Если он может обидеть ее, значит, он ей не безразличен. Эйдан, до сих пор все мужчины, по большому счету, оставляли ее равнодушной. Она видела в них лишь развлечение, лекарство от скуки. Неужели ты не хочешь, чтобы она нашла кого-то, кто был бы ей важен?
— Разумеется, хочу. Но не вижу на этом месте Маги. — Эйдан снова раздраженно затопал взад-вперед. — И тем более когда они оба думают отнюдь не головой. — Он возмущенно вскинул руки. — Лондон! Едва знают друг друга — и, извольте, летят в Лондон.
— Как-то дождливым вечером я вошла в паб и увидела тебя. Моя жизнь изменилась, а ведь я тебя вообще не знала.
Эйдан замер на месте. Любовь, безграничная любовь заполнила его сердце.
— Один шанс на миллион. — Он сел, потянулся к жене, взял ее за руки. — И судьба сыграла свою роль.
— Может, судьба и сейчас не дремлет.
Эйдан прищурился.
— Ты думаешь, это как-то связано с легендой? С последней ее частью?
— Я думаю, что остался один — одна — Галлахер. Одно сердце еще не предложило и не приняло любовь. И я думаю, что появление в Ардморе Тревора Маги интересно, нет, завораживающе. Как писателю… — Джуд умолкла, потому что ей до сих пор было странно называть себя писателем. — Не думаю, что это простое совпадение: Старинные семейные связи Дарси — Фицджералд по линии вашей матери и родственница Мод. Двоюродный дед Тревора был единственной и вечной любовью Мод. Мод и Джонни потеряли друг друга, как Гвен и Кэррик.
— Джуд Фрэнсис, это говорит твое воображение и романтическая натура.
— Ты так думаешь? — Джуд пожала плечами. — Ну что же, поживем — увидим.
Дарси вернулась в паб и сразу же позвонила О'Тулам и Клуни. Бетси с радостью приняла предложение поработать в пабе пару дней, а Эллис Мей засобиралась на дневную смену. Довольная собой, Дарси промчалась через кухню и вылетела не на задний двор, а на территорию будущего крытого перехода между пабом и театром, уже узнаваемого в бетонных стенах и деревянных балках под стать старинным балкам паба. «Наш паб — душа этого проекта, — с гордостью подумала Дарси, — а театр — ветвь выросшего из него дерева».
Повсюду на лесах стояли мужчины и колотили, сверлили, пилили. Перекричать этот грохот было совершенно невозможно. Кто-то — видимо, великий оптимист — включил радио, но Дарси слышала лишь шум стройки.
Тревора она увидела в дальнем конце лесов, там, где переход расширялся, и направилась к нему, осторожно переступая через змеящиеся по земле кабели и тросы. На Треворе был пояс с инструментами, в руках вибрировал какой-то затейливый электрический инструмент. Темные очки защищали глаза не только от деревянных стружек и бетонной пыли, но и от солнечного света. Выглядел он внушительно.
Дарси остановилась, выжидая и прекрасно понимая, что мужчины таращатся на нее, забыв о технике безопасности. Мимо, балансируя взваленными на плечо арматурными прутьями, прошел Мик О'Тул.
— Ты отвлекаешь моих ребят, красотка Дарси.
— Я на минуточку. Как дела, мистер О'Тул?
— Босс знает, чего хочет. Поскольку я с ним согласен, лучше и быть не может.
— Красиво получится?
— Украшение Ардмора. Смотри под ноги, дорогая. Здесь недолго и оступиться.
— А то я не знаю, — пробормотала Дарси. Там, где присутствует Тревор Маги, оступиться проще простого.
Проводив взглядом Мика, Дарси оглянулась и заметила, что теперь выжидает Тревор. Отлично.
— Можно вас на пару слов, мистер Маги? — крикнула она.
— Чем могу быть вам полезен, мисс Галлахер?
Понятно, спускаться он не собирается. Она задрала голову.
— Мне нужно два дня, чтобы натаскать временную официантку, но с четверга я в вашем распоряжении, если вас это устроит.
Сладкое предвкушение охватило его, но он спокойно кивнул:
— Хорошо. Отправляемся в четверг утром. Я заеду за вами в шесть.
— Так рано?
— Зачем терять время?
Пару секунд Дарси молчала, словно раздумывала, как ответить.
— И в самом деле, зачем? — наконец произнесла она, усмехнувшись.
Дарси развернулась, степенно дошла до дверей кухни и, только захлопнув за собой дверь, закружилась в победном танце.
Нора Робертс