Попугаев остров омывается со всех сторон бескрайним океаном. Остров , покрытый зелёной растительностью, казался изумрудом в лазурном океане. Океан, то спокойный и ласковый, то бурный и бушующий, многоцветный и многоголосый, поющий на разные голоса и меняющий цвет, подобно хамелеону, был полной противоположностью обитателям острова - серым попугаям жако, повторяющим услышанное ими от старого попугая какаду. Старый попугай какаду являлся для них непререкаемым авторитетом: он имел белое оперенье, оранжевый хохолок на голове и был единственным попугаем какаду на острове. В этом состояла его единственная заслуга, так как был какаду значительно глупее талантливых серых попугаев жако. Но на острове царил культ какаду, которому уже исполнилось шестьдесят пять лет.
Кроме попугаев на острове жили обезьяны и весёлые, белозубые выходцы из Африки. Каждый, уважающий себя островитянин, имел в своём жилище серого попугая и книги, не столько для чтения, сколько для престижа. Царила показуха и стремление к подражанию.
Островитяне слушали все, как один, что говорил белый попугай и в своих хижинах повторяли его слова. Сообразительные жако разносили эти высказывания =цитаты по острову. Существует пословица: « Повторенье – мать ученья», но здесь было всё наоборот: от постоянного повторения одних и тех же формулировок население острова только тупело и глупело. Островитяне разучились думать самостоятельно, за них всё решал белый какаду. Он - кумир. Его слово – это закон. Писатели пытались сочинять книги, но их истории, написанные пером попугая, были все на один лад, скучные и безжизненные, как скелеты попугаев, заключённые в книжные шкафы, как в гробницы. Засушенные фантазии, подобно цветам в гербарии, написанные писателями=попугаями того периода, занимающимися тавтологией, изобиловали известными штампами – перефразировками слов, сказанных великим какаду.
Семилетний Боб и его пятилетняя сестра Мэри отличались живостью ума и открытым характером. Они не боялись искренне говорить то, что думали,
а в своих играх фантазировали и веселились, как будто не было никаких общих установок. Родители осторожно делали им замечания, опасаясь, что какаду узнает об их свободном мышлении от болтливых попугаев жако, повторяющих всё услышанное. Боб и Мэри любили своего домашнего серого попугайчика и заботились о нём. Они были добрыми детьми, осознающими всю нелепость происходящего на острове, и жалели островитян, повторяющих, как заклинание, слова великого попугая. В одной из весёлых игр Боб, смеясь, сказал: « С какаду – как в аду!»
« Тише! Нас могут услышать попугаи жако», – умоляюще прошептала маленькая Мэри. На следующий день слова Боба были переданы белому попугаю. Какаду был в страшном гневе и орал во всё горло: « Арестовать! Обезвредить! Разорвать на клочки!»
Началось расследование. Расследование вели обезьяны гориллы, состоящие на службе у какаду. Эти блюстители порядка имели недюжинную силу и угодили белому попугаю своей способностью к подражанию. Они копировали обитателей острова, а главное, подражали их правителю. Неизвестно, чем бы всё закончилось, но всему приходит конец. Продолжительность жизни какаду составляет примерно семьдесят лет. Этот какаду прожил шестьдесят шесть лет на хорошем питании и при всеобщем почитании и был погребён под грудой своих изречений. Нёс какаду околесицу больше шестидесяти лет, и все повторяли. Теперь жители острова, как будто прозрели. Словно малые дети, они испытывали радость живого общения. На сходе избрали себе начальника - умного и деловитого островитянина, отца Боба и Мэри, и стали жить по-новому: учиться мыслить и действовать самостоятельно для общей пользы всего острова, который решено было переименовать в Остров Надежды. Островитяне, словно очнулись ото сна. Они вспомнили песни, которые пели им в детстве, книги, которые им раньше читали. Радость и взаимопонимание царили прежде между людьми, дух разума и творчества. Всё это было утеряно и забыто за годы правления попугая какаду. Теперь они надели свои лучшие нарядные одежды, яркие и красивые, как цветы, и не похожие друг на друга. Для них это был праздник возвращения к жизни.
Шумел голубыми волнами океан, омывая цветущий остров. Вдали резвилась стая дельфинов. Иногда чайка пролетала в небе символом чистоты и полёта, стремления ввысь . Оранжевый шар солнца катился к горизонту.
Стоял тёплый, ясный вечер. Боб карими, блестящими от радости, глазами смотрел на кудрявую, черноволосую сестру, с интересом слушавшую приключенческую книгу, которую читала им мать. Эта книга известного автора Марка Твена, любимая детьми всего мира: « Приключения Тома Сойера», была запрещена на острове и чудом сохранилась в книжном шкафу.
В других домах тоже нашлось немало хороших книг для чтения вечерами после работы.
А книги, хранящиеся в шкафах в годы культа попугая какаду, с его изречениями, надоевшими всем, со временем покрылись пылью, рассыпались в прах и были преданы забвению. Закончились времена бездуховности. Слово вновь было поднято на должную высоту и засияло своей неповторимостью, подобно солнцу.
«Вначале было Слово. И Слово было у Бога. И Слово было Бог». (Библия)