"Карр-ра, карр-ра!" - ворчали, взъерошась, вороны,
Вороными крылами тыча в белую тварь,
Что похожа на них для дальтоников сонных,
А нормальных ворон мучит белый бунтарь.
Всё он видит не так, и в карминовых зорях
Просит выше парить, чем воронам дано;
И замучил в мудрёных и дьявольских спорах,
И смеялись над ним, и плевались в него.
И однажды бунтарь перекрасился в чёрный,
И замкнулся в себе, и померк его взгляд;
И убив сам в себе своё право - быть вздорным,
Серой скукою мёртв смерть за смертью подряд...
Вдруг карминовость зорь белой мглою накрыло, -
Бунтовала стихия, не зная преград.
И совпало ли так или карою било,
И стучал по земле белой крупностью град.
"Карр-ма! карр-ма!" - кричали от страха вороны
И врезались в стволы под промокшие кроны.
Тот же, кто не украл сирой жизни у рая, -
"Карр-ма! карр-ма!" - хрипел, в сорняках умирая.
А морали здесь три: оставаться собою
И врождённой мечте сроду не изменять.
И не полнить толпу, что готовится к бою
Против тех, кому пользой бы было - внимать.
Все когда-то умрём - это Времени данность,
Но не мучась виной умереть - это труд.
Жизнь итак, без того, как нелепая странность -
Белый ворон в ночи среди чёрных Гаруд.
23.02.24г.