На дворе середина декабря. Зима радует обилием снега и солнечными днями. Вечерело. Валентина Николаевна смотрела на дом напротив.
В преддверии нового года, некоторые окна были уже украшены разноцветными светодиодными гирляндами. Она остановила взгляд на двух окнах коммунальной квартиры – в ней проживает молодая семья с двумя детьми. В последнее время в этих комнатах малолюдно. И у неё мелькает догадка, что вероятно семья получила отдельную жилплощадь. Ели это так, подумала женщина: «Я искренне рада за них!». В своё время её семье тоже пришлось пожить в коммуналке. Они с мужем были вынуждены вступить в кооператив. Что же тогда повлияло на их решение купить отдельную квартиру?
И Валенитина Николаевна улетела в своих воспоминаниях в конец шестидесятых годов прошлого столетия.
Первые два года своего замужества Валентина с мужем жила со своими родителями. Они занимали проходную комнату вместе с младшим братом. Через год родилась дочка, и когда ей исполнилось одиннадцать месяцев, семья переехала в шестнадцатиметровую комнату мужа. Она находилась в пятиэтажном доме, расположенного вдоль Можайского шоссе. От непрерывного потока машин в комнате было шумно. Даже по ночам не было покоя: был открыт проезд нагруженным фурам. Потолки составляли три с половиной метра, поэтому пятый этаж соответствовал седьмому этажу девятиэтажного дома. Пространство в подъезде позволяло жильцам держать внизу детские коляски. Но после первой кражи всем приходилось поднимать их в квартиры. Лифта в их подъезде дома не было. Вместо него зияло видимое, вызывающее страх, широкое пространство. Пока поднимались до нужного этажа, взрослым приходилось неустанно приглядывать за детьми. Какое это было для Вали мучительное действие: под мышкой одной руки держать ребёнка, а другой рукой тянуть за собой коляску. Стало ещё сложнее, когда родился второй ребёнок. Хорошо, что дочка была послушной, понимающей малышкой. Она усердно, без капризов, карабкалась по лестнице вдоль стенки чуть впереди мамы с братишкой…
Их комната граничила с кухней. Две другие двери в прихожей выходили к соседям. За каждой из них находились по две комнаты: одна внизу, а в другую можно было войти, поднявшись по деревянной лестнице.
В небольшой кухне поместилось только три стола. Вдоль окна располагался зимний холодильник. Горячее водоснабжение отсутствовало. Только в ванной находилась газовая колонка.
Другая стена комнаты была общей с комнатой Эдика – молодого человека высокого роста, с правильными чертами лица, но Валя не могла сказать, что приятной наружности, потому, что за шесть лет, прожитых бок о бок в одной квартире, она не увидела на его лице подобия улыбки. Математик по образованию, он в тот момент писал диссертацию. Когда дочка в пятилетнем возрасте стала посещать хор «Зёрнышки» при Дворце пионеров на Ленинских горах, тогда и Эдик начал обучаться игре на фортепиано. Он был закоренелый холостяк. Со стороны казалось - ничто не может вывести его из себя. Он повесил график дежурства в местах общего пользования, но никто, кроме его и Валентины не соизволил убираться. Она огорчалась, а Эдик уверял её, что соседи обязательно последуют их примеру. Но он ошибся.
Однажды Валя стала свидетельницей события, опровергнувшего её убеждение. Как-то в ванне появилась большая стеклянная бутыль. Позже выяснилось, что она предназначалась для хранения в ней самогонки, которую гнала соседка Нина. Когда Эдик попользовался горячей водой, дно бутылки треснуло. К счастью, в этот день Валентина была дома – иначе трагедии было не миновать. В какой-то момент из комнаты она услышала истерические возгласы соседки: « Кто разбил мою бутылку?». На её непрекращающиеся вопли Валя с Эдиком вышли из комнат почти одновременно, и он сходу признался, что при нём сие «сокровище» лопнуло: «Ванна – общественное место и твоей ёмкости там не место!». На что рассвирепевшая Нина не придумала ничего лучшего, как после кучи обвинительных слов выкрикнуть ещё и оскорбительные. Они и вывели соседа из себя: «Импотент несчастный!». Такой вывод она сделала видимо на основании того, что ни одна женщина ещё не переступила порог его комнаты. После услышанного, лицо Эдика стало белым, как полотно. Через мгновение он мёртвой хваткой вцепился в горло унизившей его соседки. А Валюша повиснув на его руках исступлённо повторяла: «Эдик, миленький, отпусти её, отпусти»... На крик жены, по стеночке, в коридор выполз Нинин хорошо подвыпивший муж Петя. Мельком взглянув на происходящее, он засеменил обратно. К счастью, Эдик Валентину услышал…
Над Эдиком жил тоже молодой холостяк по имени Серафим. Он был полной противоположностью соседа: маленького роста, но с большими красивыми, синими глазами, в бездне которых можно было утонуть. Он был большим любителем женского пола. Все приходящие к нему женщины были молодыми и если не красивыми, то обаятельными. С ним ей всё же пришлось познакомиться поближе. Как-то на кухне, стоя на табуретке, она развешивала на верёвке постиранное бельё. Неожиданно почувствовала прикосновение сильных рук. Это он, дотянувшись до её стройных бёдер, решился их обнять. Обернувшись, увидев его довольную улыбку, она залепила ему пощёчину. Для него это было полной неожиданностью. В течение последующих двух лет он с ней не здоровался - вплоть до рождения её сына. Тогда Сима поздравил Валю с появлением наследника. С тех пор между ними воцарился мир…
В другом крыле квартиры, тоже за общей дверью, над комнатой Нины, Петра и дочки Марины жила Тамара с мужем. Обе соседки были значительно старше Вали. Дружбы ни с одной из них у неё не случилось, и было непонятно, почему они делились с ней своим сокровенным. Что они хотели от неё услышать? От Тамары Валюшка слышала: « А ты знаешь, Нинка сегодня ночью ходила к Симке. В другой раз от Нины она слышала: « Ты знаешь, а Томка ходит к Симке». Валя искренне не понимала, зачем ей нужно это знать? Да и неприятно было об этом слышать.
Брак Тамары с мужем продлился менее года. Сначала от неё ушёл муж, а потом выселили и её. Это была ведомственная квартира для семейных людей.
Вместо них въехала семья с дочерью Танюшкой, ровесницей Валиного сынишки. Но вскоре муж ушёл от Шуры, так звали новую соседку. Она была высокого роста, нескладной, рыжеволосой, некрасивой женщиной. Более неаккуратного человека Валентина в жизни не встречала: стирку та затевала, когда полностью заканчивалось чистое детское бельё. Часто можно было видеть, как Танюшка с голенькой попой ползала по холодному полу кухни. Потом начиналось самое «интересное» – грязное бельё Шура запускала в общую ванну, и оно отмокало в течение нескольких дней. Взывать к её совести было бесполезно - соседка была невозмутима. Вале с мужем приходилось мыть детей в корыте, в комнате. Мусоропровода в доме не было и Шура не нашла ничего лучше того, как бросать мусор в простенок между кухонным столом и холодильником. Когда он наполнялся доверху, она собирала всё в большой пакет и высыпала в уличные мусорные баки. К ней часто наведывались молодые люди, многих из которых она видела впервые. Как-то, открыв дверь, Валентина услышала: «Здравствуй, Шура!». Глаза её округлились: «Молодой человек, а вы с ней знакомы?». Теперь вдвое увеличились глаза парня…
Шурина соседка Нина была высокой, тёмноволосой, с карими глазами. Но каким холодом веяло от её безучастного взгляда! Пётр был ростом значительно ниже жены, русоволосый и сероглазый. Это была семья запойных алкоголиков. Когда они не пили – занимались готовкой, уборкой, глажкой белья. Петя находил время для занятий с дочкой – гулял, помогал делать уроки. Но стоило им уйти в запой, как их деятельность приостанавливалась: они только пили, выясняли отношения. Нинин громогласный голос был слышен из-за двух закрытых дверей.
Однажды Валя пришла с работы пораньше. Войдя на кухню, чтобы приготовить ужин, увидела на плите самогонный аппарат, занимавший всю плиту. Она не смогла вовремя приготовить ужин.
Как-то к ним из деревни приехала погостить мать Петра. Она поделилась с Валюшей своей печалью: «Нина споила моего сына. До женитьбы он не пил даже пива. Болит душа, но на расстоянии легче переносится боль. Не хватает у меня сил смотреть, как он губит своё здоровье!». Что Валя могла ответить бедной женщине, чем успокоить? Валя только выслушала её. Петина мама недолго погостила в тот раз. Валентине хотелось спросить её: «А вам не жалко внучку?». Она не помнила, чтобы бабушка забирала от пьющих родителей внучку к себе на каникулы. По выходным дням девочка заходила в комнату Валентины: дочке было интересно с ней – Марина была старше её на пять лет. Её родители всё чаще бывали в запое. Нина нигде не работала. Деградация её личности была налицо: бесполезно было просить её не занимать плиту по вечерам самогонным аппаратом или баком для белья. Приходилось Вале следить за тем, чтобы мыльная вода не попала в посуду с едой. Однажды в сваренном бульоне были найдены пивные этикетки. Валя никогда ни с кем не конфликтовавшая не понимала - кто и зачем это сделал?...
Как-то она встретила знакомую и та поделилась радостью: «Мы с племянницей купили кооперативную квартиру – скоро переезжаем. Есть возможность, при желании, вам с мужем тоже приобрести жильё». Денег у семьи на первый взнос не было, но появилась у Вали мечта, которая лишила покоя.
А жизнь в коммунальной квартире продолжалась. Неожиданная беда пришла в семью Маришки – от сердечной недостаточности умер её тридцатисемилетний отец. Нина недолго горевала по мужу – стала приводить в дом собутыльников...
Это стало последней каплей в принятии решения о вступлении в кооператив. Немалые деньги пришлось занять. Что удивило – все родственники, имевшие возможность в оказании помощи, отказали. Помогли сотрудники по работе, свидетель их бракосочетания. Существенно помогла знакомая Вали - Эмма, с которой они познакомились три года назад в поликлинике: обе наблюдались у гинеколога в связи с беременностью. У обеих родились сыновья, с разницей в две недели. Не сговариваясь, они назвали их Серёжами. Дети посещали одни ясли и были очень дружны. Полгода назад семья Эммы переехала в отдельную квартиру в другой район города. Вале не пришлось у неё просить денег. Услышав о проблеме с деньгами, она сама их предложила, сняв с книжки большую сумму. Приятельница не сожалела о потерянных процентах. Долг Валя смогла отдать только через два года и в последнюю очередь – это было пожелание Эммы. Так могла поступить только настоящая подруга!
Наступил день, когда семья Валюшки перебралась в отдельную квартиру. Ей хотелось верить, что впереди только счастье!...
Много позже она узнает о судьбе своих бывших соседей. Эдик с Серафимом женились и у них появились дети. Шуру с дочкой Валя встретила в домоуправлении по месту прописки брата. Танюшка была на большом сроке беременности. И она порадовалась за Танюшку.
О судьбе Марины Валентина узнала от своей мамы, встретившей её на улице. Она по любви вышла замуж и родила сынишку.
Печально сложилась судьба её матери. За пьянство Нина была отправлена в лечебно-трудовой профилакторий (ЛТП) – в них алкоголиков подлечивали и вынуждали работать на тяжёлой работе. На время отбывания срока человека лишали прописки. По возвращении, по согласию родственников, его прописывали на прежнее место жительства. Марина категорически отказалась прописать мать! «Моя мать с двенадцатилетнего возраста подкладывала мне в постель мужиков. Я не прощу её никогда!» - так прозвучали её слова.
Рассказ мамы о судьбе Марины ошеломил Валентину. Она сама в детстве, побывавшая в похожей, но не настолько трагической ситуации, хорошо представила, что пришлось пережить ребёнку. Как жаль, что Марина не решилась никому рассказать о своей беде. Валя в своё время тоже не поделилась даже с родной мамой…
Многие годы снился Валюшке один и тот же сон – она поднималась по широкой лестнице. Открывала входную и комнатную двери своими ключами. Зайдя в комнату, она замечала, что здесь живут другие люди. И уходила...