Февраль в последний путь шагает налегке,
Следы от лыж, летя по краю автострады,
Вплетаются в узор кладбищенской ограды
И вяжутся в узлы в расширенном зрачке.
Земля, что никогда не кажется пустой,
И тишина не в счёт, и выцветшие лица.
И этот путь не мог иначе завершиться,
Раз воздух напоён прощанием с мечтой.
Как наша мысль сильна, что чертит наш маршрут!
Ужели есть предел у мыслей и желаний?
Любой в подобных снах терялся, как в тумане,
Хотя бы невзначай на несколько минут.
И гостья чёрная нам видится врачом,
Очерчивая край лишениям и бедам,
Не повышая темп, идёт за нами следом,
И лезвие косы сверкает за плечом.
А всё-таки она слаба на левый глаз!
Прищурится, махнёт, и - снова мимо цели,
А значит, мы земле ещё не надоели,
А вроде не с руки вращаться ей без нас.
И снова будет март, и кругом голова,
И блики на снегу, и запахи, и звуки,
И сила вновь придёт в опущенные руки,
Делённая на два - помноженной на два.
И будет новый сев и новая страда,
И новая капель и радость песни птичьей,
И в этом вся и соль существенных различий
Меж нами и людьми, попавшими сюда.
И наш высокий путь ещё осуществим,
Уж если рано нам к оградам этим стройным,
Живые не нужны воистину покойным,
Но истинно нужны покойные живым.
Да будет так всегда, до самого конца!
И в наш последний час равно, как и впервые.
И пусть следы утрат, как кольца годовые,
В печальной тишине ложатся на сердца.
Но только пустота нам кажется врагом,
Пока ещё для нас темнеет и светает,
Пока грядёт весна и сил ещё хватает
Бороться и мечтать о чем-нибудь другом.