Ветер азовский неистовый вихрился на терриконе,
В горьких рассветах не высь таил – огненный выдох драконий.
Чуждым потоком ковыль стелил, взглядом косился сторонним.
Верили: всё-таки выстоим, доблесть и честь не уроним.
Знали, что с правдою выдержим, тихое небо приблизив,
Вызволив ход часовых пружин из ируканских коллизий,
Сердцем, печалью не выжженным, тихо мечтали о бризе
В бликах живой синевы вершин, нам навевавшей Элизий.
Жить иоанным апостолом каждому и не удастся:
Кто-то прикинется простеньким выжившим неандертальцем,
Кто-то рванётся за остовом выдуманного богатства,
Кто-то уверенной поступью двинет дорогой солдатской.
Небо над всеми громадное, только к нему – строгий доступ:
Режет гекзаметром надвое души в иудной коросте,
Звёздным срывается снадобьем к тем, кто прошёл свою росстань,
К тем, кто под гибельным надвигом не превратился в охвостье.
В памяти – десятивесние, сбила судьба перекрестье,
Твёрдое ждём равновесие в гордости духа и персти.
Будут над новыми весями мирные грезиться вести:
Жаворонковыми песнями вновь зазвенит поднебесье!
Донецк, 2024