Текла речушка, илистое дно,
Осока, да пугливые стрекозы,
Не знаю как, но было суждено
Ей в ноябре однажды не замерзнуть.
И каждый, кто бывал на ней тогда,
Смотрел в неё едва ль не изумленно:
Прозрачной стала тихая вода,
Хотя всегда была почти зелёной.
Я тоже, помню, к ней в те дни ходил,
И, глядя на речушку, как на чудо,
Гадал как все, куда девался ил,
И камушки на дне взялись откуда.
Не знал тогда, и время не пришло
Перемогаться собственной зимою,
Что в дни, когда по жизни тяжело,
Уходит из души всё наносное.