Пролог
Империи живут и процветают,
Как реки, что текут из под земли.
Пока их мощь источника питает,
Они и широки, и глубоки.
Но стоит перекрыть им путь к истоку,
Как тут же замедляется поток.
И вот уже бежит по водостоку,
Лишь мелкий, пересохший ручеёк.
Все императоры свою имели слабость,
И каждому свой уготован путь.
Достаточно порою лёгкой раны,
Чтобы их в бездну смерти затянуть.
******************
Клонилось солнце медленно к закату,
Качаясь, уплывало на волнах.
Смотрел на мир последний император,
На город, что лежал в его ногах.
В старинном замке высеченом в скалах,
Покрытом славой множества времён.
Он восседал на троне из сандала,
Как древний бог, что властью наделён.
Лет тридцать он страной удачно правил,
И тысячи народов покорил.
В колониях наместников поставил,
А сам в столице счастливо кутил.
Балы сменялись ярким маскарадом,
Приёмы превращались в пиршества.
Лилось вино пьянящим водопадом,
И растекалось лестью по устам.
Из развлечений казни и турниры,
Сам император вечно на расхват.
Он был для местной публики кумиром,
Источником сплошного торжества.
Столица же, жила обычной жизнью,
В порт прибывали каждый день суда.
На рынках шла торговля дешевизной,
Везде засилие рабского труда.
На площади работали фонтаны,
В садах росли прекрасные цветы.
По набережной шествовали пары,
Любуясь видом пляжей у воды.
Звучали звуки музыки в тавернах,
Под крики вечно пьяных моряков.
Решивших ромом успокоить нервы,
Или купить продажную любовь.
Вид внешних стен не выражал тревогу,
Он создан был из мощных рубежей.
Чтоб в нужный час стать твёрдою опорой,
Прогнав любых завистников взашей.
Тут ощущение в воздухе витало,
Что сила скрыта где-то в глубине.
И это чувство веру придавало,
Сулящую спокойствие вдвойне.
Так было, потому что люди знали,
Их город невозможно захватить.
И от того они не понимали,
Как может им, хоть что-то навредить.
Однажды к ним известие попало,
В колониях возник большой мятеж.
Там корабли наместника угнали,
Гласили донесения депеш.
Куда ушли? Никто пока не знает,
Какую роль им выдала судьба?
Кто там бунтовщиками управляет?
Кому на трон обещаны права?
Что делать если нападут на город?
Как следует в итоге поступить?
А вдруг рабы придут к ним на подмогу?
Не стоит ли их сразу усмирить?
И горожане вместе порешили,
Что будут сами город защищать.
Все как один, покуда будут живы.
Их крепок дух и их не запугать.
Ну а рабы? Их запереть в темницах.
Поставить добровольцев в караул.
Чтоб не один, к врагам не смог пробиться,
И город в мятеже не потонул.
Накрыло море сумраком густым,
Зажёгся светом с пристани маяк.
Весь город в ожидании застыл,
С большой тревогой следующего дня.
Смотря вперёд, в свободном кругозоре.
В глазок подзорной, старенькой трубы.
Заметил император на просторе,
Какое-то движение вдали.
Весь город вздрогнул, битву предвкушая,
С часовен громко зазвенел набат.
Солдаты в пушки ядра заряжали,
Готовя для врагов кромешный ад.
Скомандовал последний император,
Послав гонцов из царского дворца.
Всем объявить что это узурпатор,
Пришёл на трон оспаривать права.
Права на власть, корону, справедливость.
Права на жизнь, а может быть на смерть.
И наконец права на божью милость,
Что от рождения, должен был иметь.
Сам был спокоен словно изваяние,
Был как скала, он непоколебим.
Смотря с высот, он видел очертания,
И редкие сигнальные огни.
Он разглядел как медленно по краю,
Входили в бухту вражьи корабли.
Как их орудья ярость изрыгая,
Сжигали жизни в огненной пыли.
По ним с высот работали бомбарды,
Чтоб охладить их бешенный напор.
Послав в ответ поток калёных ядер,
Устроив в море траурный костёр.
Пылали в мрачном зареве знамёна,
Царил кошмарный жуткий беспредел.
Сливалась боль и раненые стоны,
С ужасным смрадом выгоревших тел.
Потом всё стихло, почернело небо,
Пространство поглотил свинцовый дым.
Принёсший ночь, до нового рассвета,
Забрав погибших в сумраки глубин.
Был услан берег мёртвыми телами,
Остовами сожжённых кораблей.
И только чайки медленно клевали,
Останки искалеченных людей.
Бунтовщиков искателей свободы,
Скитальцев из захваченных земель.
Потомков уничтоженных народов,
Которых выжить, двигала лишь цель.
Что разом встав в борьбу за равноправье,
Решили победить своих господ.
И свергнув их, своё поднять восстание,
Забрав трофеем весь имперский флот.
Их в своё время в рабство заковали,
И не считали больше за людей.
На рынках словно мясо продавая,
За несколько дирхемов как зверей.
И вот устав меж берегов скитаться,
Они решили город захватить.
Чтоб сбросить ненавистного мерзавца,
А на престол другого усадить.
Жаль их ждала не славная победа,
А только смерть сжигающая плоть.
Так и не дав достойного ответа,
Зачем играть с начертанной судьбой?
Их поражение было неизбежно,
Одним лишь духом сложно побеждать.
Нельзя питаться призрачной надеждой
И ей одной империи сжигать.
Не их вина, в бесславном поражении,
А тех, кто их в победе убедил.
Кто обещал им жизнь без унижения,
Не рассчитав, а вдруг не хватит сил.
Они пустой надеждой окрылённой,
Все как один,приняв лихую смерть.
Погибли разом не познав свободы,
Остались, в жарком пламени гореть.
Смотрел с высот последний император,
Как пал несостоявшийся мятеж.
Как утонул несчастный узурпатор,
Забрав на дно иллюзию надежд.
В душе царила радость ликования.
Когда из замка прибежал гонец.
Принёсший весть,скорбящую отчаянием,
О том что император стал вдовец.
Пока шёл бой и сотресались стены,
Жена пошла, молится в старый храм.
Просила бога, стоя на коленях,
Чтоб тот победу даровал войскам.
Внезапно где-то, что-то громыхнуло,
И сверху вниз упал кусок стены.
Потом всё пылью мутной затянуло,
Как пыль осела, тут её нашли.
Она наверно даже не страдала,
Хотя чего об этом говорить.
Она была...И вдруг её не стало..
И он не знал, как дальше с этим жить?
Он в небеса свои направил руки,
И застонал как раненый медведь.
Поняв что сердцу неподвластны муки,
И из-за них он жаждет умереть.
Рвались из уст душевные проклятия,
Так словно был зачитан приговор.
И растоптав старинное распятие,
Он сам с собой затеял разговор.
-Зачем о боже, мне такое горе?
Я только что злодея одолел.
Загнал его во мрак пучины моря,
И прекратил царивший беспредел.-
-Что это? Гнев ниспосланный всевышним?
Или расплата, кара за грехи?
За весь ущерб что я нанёс всем ближним.
Кто жертвой пал, виной моей руки.-
-Что происходит? В чём скажите правда?
За что?- Один простой вопрос:- За что?
Не я ли столько лет удачно правил,
Своих врагов всех превратив в ничто.-
-Как только всё налаживаться стало,
Опять мятеж и новая война.
Я победил, но тут жены не стало.
Как с этим жить?- Ответом тишина.
Она его пространство окружила,
В безумие несчастное он впал.
А может быть проклятье наложила
Цыганка, что он давеча изгнал.
Ему б послушать, что она вещала,
Но он велел, отвесить ей плетей.
И сделать так, чтобы она страдала,
Поняв что грех, обманывать людей.
-Дурак, какой дурак. Ответь мне боже!
Тебя я вечно буду проклинать!
А эти там, всё скалятся, так что же,
Они мне рады ноги целовать.-
-Но я то знаю,стоит отвенуться,
Как тут же поднесут мне к горлу нож.
Чтобы в своей крови я захлебнулся,
Так как меня ни ценят, не на грош.-
-Как был я слеп, чего теперь лукавить!
Ведь без любви её, мне не прожить!
Такую боль ни чем нельзя исправить!
Коль нет внутри покоя для души!-
-Нет, я не дам возможности подобной,
Уж лучше сам всё сделаю за них.
Лишь только так, смогу я стать свободным,
Когда избавлю сердце от вериг.-
Он был разбит, душою искалечен,
Не в силах своё горе одолеть.
Шагнул вперёд к своей судьбе навстречу,
С утёса в лабиринт с названием смерть.
Где уже ждал голодный минотавр ...
Эпилог
Сколь не был грозен в жизни Голиаф,
Что славился своей великой силой.
Его поверг не жуткий великан,
А лёгкий камень из пращи Давида.
У каждого есть скрытая пята,
Увенчанного славой Ахиллеса.
Которую пронзить может стрела
Из тонких рук дражащего Париса.
Наполеон был славой опьянён,
Пока ждала с победой Жозефина.
Но был разбит и вечность погребён,
Когда их смерть, на веки разлучила.