Чтобы, сверстав всех знаний гранки,
познать подводную страну,
мы, надевая акваланги,
спешим уйти на глубину.
Вода закладывает уши
и нехотя пускает вниз.
Как трудно верить, что на сушу
из этой бездны вышла жизнь.
Старик Нептун с гримасой злою -
на нас косится он давно -
трясет зеленой бородою,
устлавшей все морское дно.
Ревнует нас к своей стихии.
Не пожалеет он волны,
чтобы сокровища морские
не унесли с собою мы.
Со всем земным он в вечном споре,
с людьми особенно жесток,
и до сих пор выносит море
тела погибших на песок.
Из глубины угроза дышит,
но замечая верный след,
мы погружаемся все ниже
туда, где в грунт увяз корвет.
Возможно, в трюме обветшалом,
пробитом пушечным ядром,
вздыхают по земле реалы -
там они были серебром.
А здесь бесценны, как ракушки.
Согласно прихоти среды,
они теперь равны полушке
и морю чужды, как и мы.
Глубины моря незабвенны.
И в поэтических умах,
поднимут бурю непременно
морские звезды на камнях.
Встают причудливые глыбы.
Над глыбами плывет луна.
Да-да луна, но только рыба,
крадется краб в ложбине дна.
Бурлит подводная природа
немым обилием чудес...
Но остается кислорода
для возвращения в обрез.
И почему, не знаю, мнится
при расставании с водой,
что из далекой загрницы
мы возвращаемся домой.