А ты об одиночестве опять,
Что "лучшие уходят раньше срока",
И "некого по-дружески обнять",
А жизнь - "несправедлива и жестока".
Пока себя сквозь время пронесём –
Мы будем постоянно и умело
Надрывно сокрушаться обо всём –
От мелочей до самого предела.
Пенять на злую сущность бытия -
Такая тоже нам дана свобода.
...Сжигало одиночество меня
В течение убийственного года -
Слепящей, нескончаемой бедой...
Уже в глазницах не осталось влаги,
А в землю уходили чередой
Запаянные цинком саркофаги -
Под погребальный колокольный звон,
Которому душа едва внимала:
За триста дней - сто сорок похорон.
И дьявольская мысль одолевала,
Что дальше никаких не будет дел,
Лишь проводы к последнему покою.
И сам я, словно колокол, звенел,
Невыразимой, яростной тоскою.
Всё чаще - милосердную, свою,
Судьбу неутомимо проклиная,
За то, что удержала на краю,
За эту боль без видимого края.
Тревожно ждал в любой грядущий час
Любую весть - от самого рассвета...
"А что сейчас?" - ты спрашивал не раз,
Не получая ясного ответа.
Теперь я осознал наверняка:
Когда судьба бывает благосклонна -
Её непостижимость - глубока,
А благосклонность Вечности - бездонна.
Моих друзей, ушедших в мир иной,
Становится всё больше год от года.
Но мир иной - сближается со мной
Отныне, после каждого ухода.
И слушает меня, и говорит
О тех, кого вовеки не забуду...
А ты об одиночестве - навзрыд.
Какое одиночество?
Откуда?