Укрывает сизой пылью
Полосу аэродрома
Осень жизни равнодушно,
Не внимая достиженьям.
Потерялись где-то крылья,
И скелет навеки сломан.
Рядом с лесом, у опушки,
Видно камеру слеженья.
А в избушке догорает
Свечка, пламя в танце робком,
По иконе отпечаток
Чьей-то скорби и бесстрастья,
Разливается по краю
И скрывается в коробке
Шифоньера, у кровати,
Будто бы у волка в пасти.
В дом покинутый навеки,
Тихим шагом ёж настырный
Пробирался сродни кобре,
С деликатностью японца
Всё скребется по сусекам,
На предмет продуктов жирных,
Изучает грязный погреб,
В чугунке зерно найдётся.
Не ступала человека
Здесь нога четверть столетья,
Тишиною дышит воздух,
Даже ветер дремлет смирно.
И теперь уже не к спеху
Просыпаться в тусклом свете,
Всё чему учил апостол,
Без людей слишком наивно.
И беспочвенно на речке
Жабы друг на друга лают,
Не оценит их художник,
Не поддержит их оратор
Лишь в горящей робкой свечке
Вера всё не умирает,
Что проект для жизни божьей
Обнаружит адресата.