* * *
У затерянных станций
не бродил Иисус,
там идут оборванцы,
месят, босые, Русь.
Нет ни мора, ни глада,
ни обиды на бар,
лишь веление лада
и дороги угар.
Жахнет ветер - и ржавый
раздаётся дымок.
А над сирой державой
наклоняется Бог.
Что ни шаг - пепелище.
Путь кремнист и шершав.
Уходящим и нищим
дела нет до держав.
Остановятся, ухнут
в грязь заплечный мешок,
обновят бормотухой
вечный свой посошок.
Отобедают репой,
похлебав из реки,
рассупонятся, в небо
повтыкав кадыки.
На полынной постели
у речного куста,
ни в душе, ни на теле
не таская креста,
кто с потрёпанным ранцем,
кто совсем без сумы,
гложут сны оборванцы.
Это мы, это мы.
Москва 1998 г.