Я так любил задумчивое пенье
Ручья, что под деревьями души...
Звенит печаль бесхитростной свирелью
На память. Два изгиба не сложить
Что на ветер, да в вечер полегли
Основанной вуалью темной тени...
Наверно, слышу я шаги твои?
Но тешусь вновь нездешней странной ленью
От призраков мечтаний и тревог,
Что в сердце залегли, как стая псов.
О сумерках. О счастии дорог.
О чаше гнева и борьбе весов,
Что вечность ненавязчиво, но строго
Дала мне в ночь немой моей тоски.
Не светит сердцу тихая дорога...
Ушли надежды в зыбкие пески...
И флейты мельхиор опять владеет
Созвучием такой нездешней силы,
Что вмиг тоску о прошлом мне развеет,
И даром, что богини тьмы просили
Отдать частицу им. Пускай возьмут!
Мой голос -- Бог. И мысли бег -- как сталь!
Дано мне в скоротечности минут
Уйти, оставив темную вуаль!
Вот тот секрет лазури и полета,
Что в давнему добавят слуги дня.
Ведь стоит повернуть на зависть что-то,
Как руки жадных требуют огня...
Рой алчных, без очей, кружит над нами;
Неверующих сердцу и любви...
Как часто мы надежными стенами
Глушили все сомнения свои,
Что в очередь за благостью стояли,
Не ведая, что станется потом.
Судьба играет снова на рояле)
А я -- аккомпанирую альтом
На склонах беззаботного ручья,
Как Пан когда-то феям на рассвете;
Бегут куда-то ноты бытия,
Зимой напоминая нам о лете...