тонкий берет наденет осень,
снаружи появятся мысли,
захлопают как костяшками счёты
и сильно просядут в голову,
под ковриком луж ключи,
всегда можно достать и зайти
впуская своё отражение рябью…
прохожий ветер изволил загнуть пальцы
в три приёма тонкому механизму дыма,
а длинному вечеру встать к стенке
вымерять отношение к тени,
окажется ни так и велик недомерок сверху,
снизу великолепен,
но многим тоскливо с ним,
какой - то он пресный,
какой - то он неуместный…
и выбирать особо не из чего,
и меланхолия трёт спину зубами пуговиц,
размотать бы клубок дыма в шерсть росомахи,
вместо дождя заскрежетать тёплыми струнами электричества,
только не верится в это,
осень слишком коварна,
льду дала трещину
и пошла вода вписываться в интерьер водорослей
талой проплешиной…
солнце направься незрячим,
я укроюсь облучать себя эшелонами контрабандного тепла,
у последнего календаря должна остаться кладка яиц,
у стальных стен тени высиживать научатся свет,
здесь нет близко рождённых обратно
купить билет в один конец,
последние иглы искусно уйдут
умерщвляющее выжить запаковав себя в арматуру…
и ещё звёзды пьют темноту,
и силясь не меркнуть,
лишь висеть устают – начинают бродить,
их глаза неподсудны,
их взгляды моргают приличием,
звёзды
вы вытираете небо до блеска
так почему гасните…
и смотрел долгий досматривая,
а недолгий глаза опустил,
ему было больно,
он сложил пять сил из семи,
а о запретном говорили шёпотом
пока на цыпочках дозревать уходила в шлюз осень,
срывали плоды галлюцинаций недозревшие фонари
имея мел полномочий.