С появлением мобильной связи, ускорившей и облегчившей общение на расстоянии, увеличилась вовлечённость людей в какие-то события, их обсуждение. Знание о событии, оценка события заменили собой само событие. И это правда: чем больше людей знает о чем-то, тем большее значение это что-то приобретает. Людям кажется, что они участвуют в чем-то, обьединяющем их, но так ли это на самом деле, если они не являются непосредственными участниками? Они смотрят видеоотчет о событии, читают комментарий о событии, обмениваются суждениями о событии. Нет основного: присутствия тела. Общение в сети заставляет человека в числе прочих обращаться, как пыль, вокруг некоего центра, имитировать деятельность и вторить друг другу. Это неодушевленный центр. И возникает вопрос: вовлечённость во что на самом деле происходит?
Какова прямая функция знания или т.н. информации? То, что предлагает интернет, с трудом можно назвать знанием. Оно, по характеру его усвоения, неотделимо от личного опыта, причем разница между годами ученичества и мгновенным постижением только та, что последнее больше смахивает на дар. Возможно, так оно и есть. Интернет дает нам быстрый доступ к информации, и мы все - все - именуем компьютер искусственным разумом. Славно. Владимир Святой в подтверждение, что Перун - деревяшка, велел бросить истукана в Днепр. В таком случае, сравнивая знание с информацией, мы путаем Божий дар с яичницей.
Человек, как живое существо во всемирной паутине - это, конечно, муха, а не паук. Сеть обеспечивает распространение информации с огромной скоростью на огромную аудиторию. Сеть ещё и общение, что немаловажно: она доступна любому желающему. Я говорил о функции знания, это обмен, передача. Говорящий - слушающий, пишущий - читающий. Сигнализация, графические знаки, электроустройства, теперь появился интернет. Поскольку он успешно вытесняет остальное, за ним будущее. Рабы немы: у них вайфай. Передача знаний как таковая, прежде носившая локальный, а порой элитарный характер, в итоге стала массовой. Таким образом, знание заражает людей без непосредственного прикосновения, доходя в интернете до масштабов эпидемии. Оно приносит пользу, а может навредить, все дело в потребности и порции, но "человек - мера всех вещей", а где он, человек? Интернет переносит вес с непосредственности и достоверности на тираж и скорость ( речь теряет творческую, авторскую энергию ради информативной, оценочной), делает из человека потребителя, выводит его из реальности, а только в ней он способен быть самим собой, на арену каких-то количественных соотношений: как быка. Вместо индивидуальности появляется численность.
Излишне говорить о мере всех вещей, когда сам человек стал числом, символом. Символ нереален; реально то, что есть, а не замена этому. Присутствие в сети, которая есть движение информации и общение, является ещё и состязанием за внимание других присутствующих, погоней за цифрами, что играет там особенную роль. От пустоты в жизни, от одиночества человек пускается туда, где он представляет собой номинальную единицу, занимает ум поглощением информации, а фактически коптит потолок перед экраном, как перед новой иконой. Хорошенькое дело! Мы все в детстве играли в пятнашки, догоняли друг дружку и заляпывали, и теперь в интернете большая часть человечества, не пуская в ход тело, занимается тем же. Это состояние зараженности можно верно охарактеризовать причастием, существующем в русском языке только в participium perfecti passivi - зачумленный. Нет глагола, деепричастия, других форм причастия, одна страдательная: зачумленный. В то же время пустота и одиночество - здесь, где тело.
Когда в Кемерове произошла трагедия, один негодяй умышленно, а обманутые им - по инерции, устроили слух, что погибло гораздо больше людей, чем сообщалось государственными СМИ. Мы видели, что после этого произошло. Этот случай в очередной раз подтвердил заразительность обмена знанием в соцсетях, показал, что люди не понимают разницу между знанием и информацией и, в общем-то, навел на мысль о зыбкости той среды, в которой мы существуем. Дело не в мифической угрозе официальной правде, правда - одна, а в самом знании. Будь этот блогер в той же шаговой доступности, какой была его дезинформация, ему дали бы в зубы и отправили в лазарет, но интернет предоставляет полную возможность и при полной нравственной нечистоплотности. Точнее, при полной бесплотности. Знание не фикция, оно другая форма невежества. Вряд ли будет опрометчивым утверждение, что сумма всех знаний неизмеримо меньше нашего неведения. Это относится и к человеку и к человечеству. За себя скажу уверенно, что всё всё, что я знаю, помимо личного опыта, а он мал, доставлено мне другими людьми. То есть, я нахожусь в неведении насчёт всего, что выходит за рамки моего присутствия. Я осведомлён о многом, что творится за этим контуром, но такой осведомленности грош цена. Это вовлечённость не в события, а в информацию, доставленную кем-то другим. Используя математическую пропорцию, факт меньше, знание больше. Моё невежество - почва, на которой можно взрастить что угодно. Когда мне сообщают что-то, я внимательно слушаю и держу на уме, кто говорит и с какой целью. В большинстве случаев я не знаю ответа на свои вопросы. Речь идёт о доверии.
Получаемые знания похожи на корм, в разное время по-разному усеивающий поверхность, а родной средой обитания для человека остаётся неизвестность. В ней он, как рыба в воде. Если умственно уловить то, что я думаю сейчас, то получится, что всё, на что я реагирую, является единственным подтверждением моего существования, а так - отсутствие это большая часть реальности. Такова роль внимания. Пустота и одиночество есть, чтобы избавиться от них, человек действует на свой страх и риск, порой не отдавая отчета, что просто следует за большинством. И когда он ищет что-то, то чаще находит не искомое, а невежество себе по вкусу, лишь бы оно отвечало его ожиданию. Мы говорим: это - моё, если нам что-то по нраву. Это называется приближением к искомому? Ожидание и поиск - состояния, свидетельствующие о непонимании, никак не авантюра. Итак, мы ожидаем и ищем, а социальная сеть, сделав нас пользователями, указывает, что популярнее на данный момент. Ведь спасаясь от пустоты и одиночества, мы ищем не причины действительного положения вещей, мы ищем воссоединения, сообщества. От полноты жизни человек не станет проводить время за компьютером.
Люди-потребители переходят из качественной категории в количественную. В интернете они являются членами какой-либо группы, если повезёт, некоторые её и формируют, это дела не меняет. Качество приобретает среда, посредник. Вместо ограниченной пользы интернета мы получаем фактическую зависимость от интернета, а любое влияние на человека, когда тот представляет из себя бесплотный дух, необходимо рассматривать как фальсификат или предвестие будущего существования. Я не шучу. В своей единственной и неповторимой жизни все мы исключительно, фундаментально серьезны, как никто, нигде и никогда. Статистика вернувшихся с того света удручающа, свидетельства переживших клиническую смерть сомнительны, значит, все снова упирается в неизвестность и доверие.
Пока живём, мы испытываем воздействие окружающих и платим в ответ тем же; последнее всячески поощряется под лозунгами самореализации, личностного роста и другой голословной чепухи. Нам внушают: получи признание, известность, значение, тем самым ты подтвердишь свою уникальность. Но каждый из нас и так поглощен этой самой уникальностью по уши. Мы все эгоистичны, даже альтруист находит удовольствие в своих высших побуждениях. В употребление вошли такие абсурдные клише, как "творческая карьера", "духовная составляющая". Мы совсем запутались, собирая рассыпанную картину мира сообща и порознь. И никто не спросит себя: а зачем мне самореализация? Чего я добиваюсь и хочу от нее? Существует ли самореализация вообще или она термин, означающий нечто важное именно для меня? Конечно, это второе. Человек уже выбрал одно или немногое в ущерб всему остальному, транслировал иллюзию перед собой и с переменным успехом движется к ней, имея в виду реальность как средство для достижения цели. Передатчик остался в прошлом, приемник - тот же человек - мысленно в будущем. Подразумевается, к действительности он относится творчески, и для такого человека главным условием творчества будет свобода выбора: временем-то он наделил себя. Бесспорно, интернет предоставляет именно массу возможностей плюс аудиторию в доказательство или опровержение успеха. Интернет становится реальностью. Интернет - ваше настоящее.
Есть у человека свобода выбора? Нам нужны две надежные опоры для ног. Матери, производя нас на свет, не спрашивали нашего согласия на сей счёт, и умирать большинство из нас, надеюсь, будет не по своей воле. Где тут свобода? Между До и После, до До и после После? Очевидно, говоря о свободе, мы обращаемся к жизни, однако пределы пространства, времени, знания, наконец, тела плохо вяжутся с человеческим понятием о свободе. Приближаясь к этому пределу, мы чувствуем трепет перед неизвестностью. Интернет отрицает ее, отсюда его популярность.
Я хотел бы рассмотреть интернет и медитацию как две формы бесплотного существования: и тот и эта произведения ума. Интернет - кладезь информации и общение на расстоянии, медитация имеет дело с невежеством и энергией. Правда, в первом случае речь идёт о движении знания ( своего или чужого, неважно), во втором же об энергии, о которой толком ничего не скажешь, зато собственной, но как бы то ни было, и тут и там ограниченность тела реально преодолена. Если интернет - заражение ума знанием, то медитация - заряженный вниманием ум. Медитативную пробужденность можно сравнить с ядром атома, которое бомбардируют заряженными частицами. Ядро - это ум, полностью связанный с прошлым опытом, а заряженные частицы - внимание, т.е. человек, присутствующий в данное время в данном месте. Есть тут ещё затруднение. Принято считать, что знание и его движение ( общение) непременно несёт содержание, пусть и легкомысленное, а неизвестность, напротив, бессодержательна и не поддается даже прогнозу, не говоря о контроле. Так оно и есть для ума, скованного нечистой, нераскаянной совестью. Такому разуму неизвестность действительно внушает страх, хотя она лишена формы, а значит позы. Человек в ней, как рыба в воде, пока он её не замечает, но будучи уловлена, она приобретает угрожающий характер: чувствуешь себя на крючке. Не потому ли мы ее так боимся, что там от нас ничего не зависит? Как же свобода?
Медитация использует энергию повседневных человеческих желаний независимо от их оценки: недеяние уравнивает их. Выбора нет, практик просто следует тому что есть, проясняя для себя действующие побуждения, а не задаваясь лишними вопросами. Самопознание, как ни странно звучит, мало связано с размышлениями, но всегда с наблюдением, в нем нет никакой замены невежества мудростью, а только заинтересованный, непритязательный взгляд. Чем больше времени уделяется вниманию, чем быстрее наши реакции, а мы должны быть погружены в настоящее, чтобы не тратить время на бесплодные оценки собственной деятельности, тем явственней эффект. Тем он опустошительней. Не случаен акцент на скорости реакции, на интенсивности, с которой нужно действовать: только таким образом можно изгнать из лексикона вопрос "как?", этот бич образованного ума. Я утверждаю, что нет вопроса: как освободиться, есть ответ: как я освободился. Или же рассказ о том, как блуждал в поисках. Было бы действие, а руководство к нему найдётся.
Изменение - от неудовлетворенности, обретение - от нехватки, озарение - от сознания собственного невежества. Ясность в человеке появляется, когда он качественно пересматривает машинальное - тире неизвестное - внутри, иначе машинальное делается независимым. Однако, если он начнет выбирать по вкусу, выделять достойное внимания из непримечательного, то сделает взгляд лицеприятным. Человек мыслит, как ходит по дому, в котором половина полов свежевыкрашена. Необходимо остановить движение мысли, а самому смотреть, не осуждая, не оправдывая, не отождествляя себя с мыслями, а следуя тому, что видишь. Что же мы видим? Скорость, человеческую скорость. И мысли, разбегающиеся в стороны. Следовать и не отставать, стремиться и не присваивать. Жизнь - мгновение, и за каждое отдельное мгновение мы отвечаем по отдельности. Какая может быть свобода выбора, когда речь идёт о самой жизни, любая секунда которой равна озарению - и внимание лучится доброжелательностью. Какого озарения надо ждать или искать, когда вот она, жизнь? А мы ищем так, словно в прятки играем: сам прячусь, сам ищу. На том, что движется, не успеваешь утвердиться: эта энергия не повторяется, у неё нет ни дня ни ночи, она свет и тьма в то же время. Это не багаж, не завершающая цель, а неотступный путь налегке, плоды которого - творчество и благоволение - наполняют собой все сущее. Как это может быть концом или ношей?
В медитации есть своя скорость. Думаю, все помнят ощущения из детства, когда летаешь во сне. Говорят, так человек растёт. Медитация и есть такое состояние, но здесь полет - опыт духовного пребывания. Внутренний человек несмышлен, как младенец. Он не открывается искушенному разуму. У него нет имени, пола и возраста. Он ясно видит внутри, поскольку внутреннее восприятие полностью выражается зрением, внешнее же его восприятие, в силу знания, искажено словами. Все, что мы о нём думаем, его не касается. Над ним сидишь в благоговении, как мать над колыбелью, страшась нарушить его покой неуместной мыслью. Его неразвитость - т.к. в духовном плане мы все дети - залог нашего бесстрашия. Когда дети учатся ходить, они сто раз на дню падают: бегают, врезаются, падают, но не расшибаются, разве что пугаются. Безопасность гарантируют маленькие рост и вес. В медитации такое случается постоянно, поэтому она требует дерзновения. Говоря о ней, часто употребляют термины "экстаз", "транс", "необычные состояния сознания", но эта приманчивая, кричащая, запутанная лексика ничего не проясняет. В этой области точное словоупотребление невозможно: все равно что судить о море по выловленному из него мусору. К счастью, эта работа не носит ни мистический, ни богословский характер. Оставляя за скобками чужой опыт и следуя хорошему правилу приземлять отвлеченные понятия ( иначе они превращаются в мыльные пузыри) к месту, времени и телу, я назову медитацию отправлением организма, вроде потоотделения. Сегодня она начинается ровно тогда, когда была начата накануне. Разум очень цепок, нужно предпринять волевое усилие, чтобы двинуть его в нужном направлении, и чем чаще и дольше усилия, тем прочнее мы превращаем его инерцию в свою энергию. Тем проще будет завтра, если завтра будет. У меня давно нет того, что называют настроением, ни плохого, ни хорошего, ни переменчивого, есть одна медитация, а если я на что-то отвлёкся, она продолжается непроизвольно.
Принимая мысли без оправдания, без осуждения, без отождествления - трёх китов, на которых стоит невежество - мы освобождаемся от их диктата и одновременно учимся смирению. В самом деле, зачем устраивать внутри себя войну, если все эти мысли мои? Вместо того, чтобы выбирать, надо исследовать их все, а заодно понять, какие соображения заставляют нас поступать так, а не иначе. Внешний мир, обстоятельства определяют жизнь, но как странно, что прибежище от него мы ищем в потакании своим желаниям и страхам: из огня да в полымя. Медитация - средний путь, воспринимать надо и то что есть, и свою реакцию на это.
Чтобы освободить разум от эгоизма, надо унимать движение мысли. Так мы кончаем с отсебятиной. При этом не следует менять свое невежество на чужое. Скажем, никто не станет спорить, что всё, что мы знаем о Боге - письменная и устная словесность, переданная нам другими, пусть и великими людьми. Также каждый человек испытывал в жизни состояния, которые безусловно свидетельствовали о присутствии Бога. К сожалению, почти никто не прилагает усилий, чтобы жить в таком состоянии без отлучки. Присутствие Бога не временно, оно кратковременно. Самопознание ещё краткосрочней: чтобы себя понять, следует признать насущный факт и все, на этом конец. Требуется только наша воля. Если я солгал, и признаю свою ложь, то я последовал истине. Каждый сам себе скорая помощь, минута в пути стоит минуты жизни: ни больше ни меньше. А путь это человек. Я прошу внимания, потому что говорю о том, что на совести. Эти факты, как правило, неоспоримы. Это истинное знание, а не информация, доведённая до сведения. Чем быстрее человек признает то, что у него на совести - сам себе, внутри, в сердце - тем быстрее станет свободным. Свобода поправить себе мозги единственно доступная разумному человеку; если он не следует тому что есть, изменяя правде, он сходит с ума, и где тут свобода? Чепуха, что мы себя не знаем, просто то, что мы знаем, не нравится: очень многое требует исправления, а его нет. Оттого внутри застой, пустота и одиночество. Вместо того, чтобы пустить в ход волю, мы пускаемся в поиск сами; упускаем время, чем заняться делом.
Жизнь проходит, в нас накапливается прошлое и привычно повторяется. Начинается фальсификация, поношение неповторимого. Мы в буквальном смысле мозолим как у себя в мозгу, так и вне его, утрачивая внимание, гибкость, отзывчивость, и в результате имеем то, что видим каждую зиму: с неба падает и падает снег, мы смотрим, как под гипнозом, и только когда оказываемся по пояс в сугробе, спохватываемся, что упали-то многие тонны. И начинаем бороться с этим бедствием. Понимаете, о чем я? Какой весны вы ждёте; какой ядерной страшитесь, когда внутри у вас вечная зима? И куда человеку податься от самого себя, если все его проблемы - результат его же жизнедеятельности? Только в неизвестность. Тут он чувствует смятение, которое его не устраивает и с которым он вступает в борьбу. Что-то, что требует - по его мнению - слишком много времени и возни на исправление. Это важный момент. Нельзя вносить в самопознание фактор времени, говорить: завтра сделаю, во избежание хаоса. Восприятие непосредственно. Отделять побуждение от действия все равно что дожидаться принуждения или смерти. Или же: человек видит, что в его жизни что-то не так, и в беспокойстве... начинает поиск. От страха он хочет переложить работу и заодно ответственность по своему изменению на другого: учителя, мыслителя, святого, чёрт знает кого ещё. То есть, он чувствует потребность и силы, но говорит себе: я не знаю, как это сделать, поищу кого-нибудь с опытом и, поучившись у него, повторю то же, что проделал он. Скажите мне, где хвалёная уникальность? Растаяла от страха; а на свет появляется мифическая свобода выбора. Пока есть спрос, у вас всегда будет выбор, но что вы ответите, когда спросят с вас.
Именно в этот момент человек чаще всего подпадает под влияние. Это может быть влияние вещей, их накопление и перемена, замена одной вещи на другую, более совершенную: такая чехарда отвлекает и завораживает. Это может быть влияние идей, то есть чего-то, что уводит людей от реальности. Это может быть влияние людей, более сведущих или удачливых: тех, кто освободился сам или учит освобождению. Никто не сможет открыть вам истину посредством слов, но человек, говорящий об этом, волей-неволей становится посредником между предметом, о котором говорит, и вами. Незачем избирать себе цвет в спектре, там одни спекуляции за ваш счёт. Идите на свет. Этот текст - палец, указывающий на факт, но не принимайте за факт палец. Истина доступна каждому, в этом смысле люди равны. Если кому-то кажется, что он от нее далёк или по каким-то причинам его разум не готов к её восприятию, что ж, пусть он примет эту мысль как свидетельство заблуждения, перестанет отождествлять себя с ней и освободится в то же мгновение. Человек свершает свой путь в одиночку, что бы он себе при этом ни воображал, и работу он делает сам, даже если его окружает сотня наставников; так зачем это подтверждение правильности вашего выбора, одобрение окружающих? А как же свобода и уникальность? Вся ваша т.н. самореализация выливается в банальный поиск аудитории, клиентуры, и ничего иного от потребителя интернета ждать не приходится: вы друг друга стоите.
До тех пор, пока медитация остаётся одним из множества ежедневных занятий, она доставляет неизъяснимое блаженство и чувство свободы. Проблемы начнутся, когда захочется большего, а этого обязательно захочется, потому что будничная жизнь как бы убавит в значении, покажется мелкой и пресной сравнительно с той глубиной и мощью, которые охватывают во время медитации; и ещё, потому что ниоткуда начнет наплывать царское величие, близость Бога, возможность исцелять людей, в общем все, что с готовностью нарисует воодушевлённый открывшейся перспективой разум. С религиозной точки зрения, это искушение. Факт в том, что отныне медитация станет вступать в разногласие и борьбу с привычным, с известным. Подавляющая масса практиков делает здесь выбор в пользу терапии и в определенное время, в определенном месте, с определенной целью медитирует до самого конца, придавая дополнительный смысл существованию.
Если остановка невозможна и медитация из одного из занятий становится делом всей жизни, путаница и противоречия неизбежны. Если вы решите стать на этот путь, с вами будет происходить всякое, но всего больше - необычного и непонятного, а это потребует больше, чем внимание. Прежний разум вступит в поле хаоса, начнет сдавать, отказывать. То, что называют личностью, станет расползаться по швам, и здесь кончается исследование. Шутки в сторону: я не раз был за миг до безумия. Жизнь неповторима тем, что она непоправима. В прошлом ничего нельзя изменить. Скажем, если я со зла нагрубил кому-то, а затем раскаялся, попросил прощения и даже получил его, я же не изменил прошлое. Та грубость, она была. Тем не менее, что-то всё-таки изменилось, и что же это, как не я сам? Есть опыт, меняющий людей бесповоротно, как смерть. Это не та тирада, после которой возможна ретирада. Медитация принимает формы, граничащие с откровением - извините, научного термина подобрать не могу. Я не знаю, жив ли я,а мне кажется, что умер, или мертв, а кажется, что живу. Словно расширяется спираль и в воронку втягивается все, что захватывает ее орбита. Человек отправляется в крайне увлекательный вояж, дающий представление о движении гармонии и необычайной значимости происходящего, а скорость растёт пропорционально растущему страху. Она так велика, что уловить ее значило бы остановиться. Тем, кто боится суда, свидетельствую, что полёт пилотируем совестью и то, что её тяготит, притянет каждого аккурат по заслуженному адресу. Преисподней не минует никто; важнее срок, на который в ней застреваешь. Лишенный смертью тела, человек не сможет ни двинуться, ни видеть, ни сообщаться сверх того, что у него на совести, коль скоро он не облегчил ее при жизни. От нее не убежать, с ней не договориться. На этом - точка.
2018