И полный день стирающей махиной,
Идёт, танцуя дождь, ещё в ночи,
Смывает снег своей упорной силой,
Вдыхает воздух поступью к груди.
Он так мясист, могуч, под ярость света,
Плывя водой из таинства Небес,
Рассеяв здесь все капельки оркестра,
Как музыкант божественный воскрес.
Мелодий бьющихся, во всю окрестность,
Дурманя свежестью - всех, всех, будя,
Святою влажностью съедает Тесто,
Что под ногами тающей, пыхтя.
- Какой ценой мир прежний разрушает,
Кто как на Троне царственно парил,
Что, повинуясь - плотью умирает,
В безмолвном лике, Милый, еле жив.
Принять же Ад, предавшись этой силе,
Измученным, сырым - нельзя спасти,
И открывает сам себе могилы,
Где трупом ляжет - Господи! Прости!
Он так метался в праздничном убранстве,
На фоне возрождённых, серых туч,
И щурил взгляд на дерзость и коварство,
Лишь слёзы мог печалью заглотнуть.
Смеялись лужи, чуя чью-то волю,
Их вольный путь струился к берегам,
И ощущали радость от раздолья,
Топя свирепо грязные Снега.
Дробя Его на мелкие осколки,
Прервав тот сладостный в коврах покой,
И шумной пеной оголяя морги,
Смывавши валы прорванной волной.
Уходит Снег, заканчивая Царство,
Ему навстречу - важная Весна,
В преодолении собой мытарства,
Перерождением природой зла.
Идёт, танцуя дождь, звуча оркестром,
Идут событий строй в часы утрат,
Освобождая Трон Иному, место,
Одушевление - как на Парад!
***