Через тысячи лет одиночества,
в лабиринте дорог и сознания,
равнодушно смотрело пророчество
на бессмысленность слов и признания.
Красно-пепельный миг откровения
на губах таял ночью безлунною.
Не пророчество это, знамение,
в полумраке дыханье безумное.
Зачеркнув суть всего понимания,
что стирает границы доверия,
где-то там, на краю покаяния,
примостилось сто грамм лицемерия,
стало будто прикованным намертво,
заслонило собою пророчество,
и затихло как будто и замерло
через тысячи лет одиночества.
.
Обнаженные фразы не пишутся,
все события – вне мироздания,
сердце бьется, но как-то не дышится,
глаза видят, но лишь очертания.
И в бездонном немом равнодушии,
где забыто и имя, и отчество,
лицемерие сложит оружие
через тысячи лет одиночества.
В пересохшей гортани звук вечности
зазвучит, как предвестник послания,
и пророчество, там, в бесконечности
не найдет для себя оправдания,
что ошиблось, быть может, во времени,
что бывают огрехи, не точности,
что не станет мучительным бременем
через тысячи лет одиночества.
Клари Сс
13.02.2024