От снов никуда не деться - приходят, за редким исключением, каждую ночь - один шизофреничнее другого. Не всегда есть желание их описывать.
Сегодняшний решила записать - яркий, сочный, красочный, весенне - летний.
Я дома, иду на кухню, смотрю в окно, а за окном не привычная, красная многоэтажка, а красивый, цветущий холм.
Говорю маме:"Посмотри, как красиво за нашим окном." Мама молчит, но чувствую, что согласна.
Пейзаж за окном меняется - молодой, сочный, свеже-зелёный, летний лес и понимаю, что наш дом плавно движется по широкой, лесной дороге. Отмечаю:“Странно, но мне кажется, что дом едет”.
И вдруг оказываюсь в другом городе, не нашем и не в нашей стране, в социальном магазине с подругами, но сейчас не могу вспомнить с кем.
Они нашли для меня серый костюм и две серые юбки разных оттенков. Все вещи новые. Костюм меряю - подходит, забираю, юбки не стала мерять и не взяла.
Магазин находится в большом здании, где много беженцев живут в комнатах без удобств, вернее, удобства на этаже, по несколько человек.
Позже пожалела, что не взяла одну из юбок, решила вернуться и померять, но её уже меряли другие.
Даня приносит мне две рубашки с воротничками сине-голубого цвета, без застёжки, чем-то напоминающие одежду медработников - переодеваюсь в одну из них.
В руках оказывается газета, в которой написано, что наш дом, в квартире которого я за кухонным окном наблюдала смену декораций, некоторое время плавал в океане, но сейчас, как я поняла, вернулся обратно.
Рассказываю Дане об этом, она отвечает :”Странно, а почему не написали в каком именно океане?”
Отвечаю: “Может не в океане, а в Балтийском море? Оно рядом”.
Вопрос остаётся открытым, хотя откуда в моей стране Балтийское море? Может, меня искал?
Спускаюсь в большой холл, где стоит множество диванов и сидят, разговаривая, наши люди. Вижу Петру, хотя знаю, что месяц назад она вернулась в Харьков, в связи с открытием больницы, в которой работает, но не удивляюсь и рассказываю ей о нашем путешествующем доме, и о том, что я это видела собственными глазами.
Петра сочувствующе смотрит: “Надо тебя срочно забирать отсюда, иначе ты в этой обстановке совсем поедешь мозгами. У меня есть работа, завтра пойду в социаламт и решу вопрос с жильём, будем жить вместе”. На что отвечаю, что боюсь оставаться без Дани.
Петра в ответ:”Не выдумывай и поменяй рубашку - эта мне не нравится, не свежая”.
Поднимаемся в комнату, где живёт Петра - также несколько кроватей и в углу - импровизированная вешалка, где на плечиках висит одежда. Из глубины она достаёт новую, яркую рубашку в мелкий цветочек, с этикетками, чтобы я могла переодеться.
Захожу в общую ванную комнату, а там по всему периметру разбросана разноцветная одежда, переодеваюсь и думаю:”Так, кажется, лучше”.
Следующий кадр - я в комнате, насколько понимаю, той, куда меня поселили. По коридору ходит толпа обслуживающего персонала с ворохом ярких рубашек в руках ( все вещи новые, с этикетками), заглядывает во все комнаты и предлагает беженцам их купить.
Понимаю, что одежда из социального магазина, но ругаться не стоит - хозяева всегда правы.
Заходят и ко мне, бросают на кровать ворох шмоток. Смотрю на них и говорю, мне рубашки не нужны, а если найдёте длинные трикотажные юбки и футболки с декольте, приносите”.
Просыпаюсь. Вот это наснилось, так наснилось!
Жду оракула…