Золотым окошкам низким
мать-и-мачеха, светясь
в росах, тихо материнским
голоском отозвалась.
Речка — Ах! — разбилась будто
ночь — всплеснула в тишине
волнами и стало худо
на душе у ней и — мне.
И лежат её кусочки,
глубже снов рыбёх-матрён,
на покладистом песочке
отраженьями ворон.
Звёзды смолкли, не заманишь,
стихла песенка листвы,
досказаться двум словам лишь
не хватило темноты.