Горькие поступки знать с руки мне
было, но они давно прошли.
Вот и думай: отчего такими
были, что не стало ни души?
Было трудно одному в пустыне.
Где она теперь — Бетпак-Дала?
Выносимой стала мне отныне
вся юдоль, которая дана.
Улеглись шторма и кривотолки.
Улья лишь проснулись и гудят
в никому неведомой сторонке,
не справляют где румяных дат.
Трудятся их жители на славу,
рук не покладая, чуть заря
выйдет поглядеть на их ораву —
и прибудет в ульях янтаря
солнечного, тёплого, лесного,
как рукой снимающего хворь,
потому что нет у них иного
проведенья, чем не подзадорь,
потому как вовсе не с руки им
добывать не лечащую гнусь.
И, покуда клин не выбит клином,
не берёт их никакая грусть.
А засыпет снегом терема их,
будут снится им густые сны
о простых делах, настолько малых,
что уйдут с приходом лишь весны.